Глаза Мойры округлились. Эмирант был ковеном, посвятившим себя работе с темной магией и накоплению силы любыми доступными средствами. Он распался почти десять лет тому назад, однако дурная слава о нем передавалась из поколения в поколение.
«Эмиранта», — выдохнула Мойра. «Настоящего Эмиранта?»
«Да. Но я не знала ни о Вудбейнах, ни об Эмиранте, ни о чем из этого. Я встретила Кэла, и он тоже хотел создать ковен, только среди подростков, где мы могли устраивать Саббаты и всё такое. А также он намеревался выяснить, есть ли у кого-то из нас настоящие силы. Он был удивлен, что я оказалась кровной ведьмой, даже не подозревая того».
«Не могу поверить, что до шестнадцати лет ты не знала об этом», — Мойра потрясла головой. «Ты была ошеломлена?»
«Не то слово», — без прикрас призналась Морган. «Но даже тогда, будучи необученной и неинициированной… ну, я кое-что могла. Не идеальные и не безопасные, однако какие-то знания просто всплывали в моем сознании. Заклинания. Гадание. Иногда было немного страшно, но и реально весело. В большинстве своем это было как… ощущение, что во мне есть нечто особенное — то, чего нет ни у одного из моих друзей. Я была сильна в математике, но не более чем другие дети. Я не была уродиной, но и не была по-настоящему симпатичной. Моя семья была замечательной, но не богатой и не влиятельной. Однако обучение Викке и наличие сил кровной ведьмы — всё это было моим и только моим. Было невероятно волнующе и жизнеутверждающе — являться очень, очень хорошей в чем-то настолько неожиданном».
Мойра выглядела задумчивой. «Я могу представить, как это было — и потом ты влюбилась в Кэла. А ты ему нравилась?»
«Да», — ответила Морган, выдыхая. «Удивительно. Несмотря на то, что все другие девочки хотели быть с ним, он хотел быть со мной. Это свело Бри с ума, и между нами произошла ужасная ссора. Множество кошмарных стычек. И мы стали врагами».
«Ты и тетя Бри? Богиня. Как ужасно.»
«Это было ужасно, я теряла моего лучшего друга. Но у меня было такое чувство, будто Кэл был единственным человеком в мире, который понимал меня или принимал такой какая я есть. И, казалось, он действительно любил меня.»
«Что ты имеешь в виду: казалось?»
Морган скривилась. «Оглядываясь в прошлое, я думаю, он действительно любил меня, по-своему». Она опустила взгляд на колени и рассеянно потеребила выбившуюся нитку. Биксби потянулся, выгибая спину, и широко зевнул, обнажив клыки. «Понимаешь, Мойра», — медленно продолжила она. «Кэл был сыном могущественной темной ведьмы. Однажды его мать поняла, кто я такая, и заставила Кэла сблизиться со мной так, чтобы она могла убедить меня присоединиться к ней, или, если я не пожелаю сделать этого добровольно, чтобы она могла захватить меня, забрать мои силы и использовать их для своих целей».
Мойра слегка нахмурилась, очевидно начав проводить параллели с Лилит и Иэном.
«Кэл был очень убедительным», — сказала Морган. «Я абсолютно поверила, что он любит меня. Но в то же время, что-то в нем вызывало во мне беспокойство — я не знала, почему. Затем появился Сикер из совета, чтобы следить за Кэлом и его матерью Селеной Беллтауэр. Я считала, что Сикер не прав на их счет… я думала, что он просто хочет уничтожить Кэла из-за ревности или мести. Видишь ли, он еще был сводным братом Кэла». Морган прервалась, чтобы сделать еще один глубокий медленный выдох, выпуская боль из своей груди. «Однажды ночью он попытался наложить брэйф (магическую цепь) на Кэла, чтобы схватить его, и они сражались. Я запустила свой атаме в Сикера и ранила его в шею. Он упал с утеса в реку Гудзон».
Мойра уставилась на нее, как будто она только что узнала, что их дом был тщательно продуманной голограммой.
Морган вздохнула и взглянула на свою дочь. Она боролась с собой, чтобы продолжить. «Я думала, что убила его. Убила человека ради спасения Кэла. Всё стало рушиться. Это было ужасное, отчаянное время — я даже не могу описать, насколько измученной я себя ощущала. После этого, слава Богине, Сикер не погиб. Однако он стал усиленно стараться убедить меня, что Кэл и Селена злые. Я понятия не имела, во что верить. Всё это время Селена всё сильнее давила на Кэла, настаивая, чтобы он заставил меня присоединиться к ним. Из-за этого Кэл стал всё больше давить на меня, говоря мне, что мы муирн-беата даны, пытаясь затащить меня к себе в постель, убеждая, что все остальные обманывают меня».