Ответа не последовало, и Морган слегка покрутила кулаком. Мучительный стон вырвался из Лилит, и Морган снова взглянула на нее. «Ты понимаешь, что я достану тебя из-под земли, если ты сбежишь, если ты наврала нам?»
Лилит кивнула. Иэн выглядел так, будто пытался не заплакать. Богиня, как могла она отключить свои чувства к нему? Как мог он предать ее своей матери? Казалось, ничего больше уже не станет нормальным. В одну короткую неделю, в одну длинную ночь, ее жизнь резко изменилась навсегда.
«Лилит», — произнесла Морган, ее голос звучал ужасающе мягко, — «подумай об этом. Ты веришь, что я дочь своего отца?»
Вспышка ярости сверкнула в глазах Лилит. Ее губы, окрашенные каплями крови, сжались даже еще сильнее вместе. Ее кивок был неохотным, но она сделала его.
«Ты права», — прошептала Морган, и выпрямилась. Она кивнула Скай, которая смотрела на нее с любопытством. Скай свернула карту и положила ее на землю рядом с Иэном. Иэн сердито провел рукавом свитера по своим глазам. Мойра не могла устоять, чтобы не встретиться с ним взглядом в последний раз. К ее удивлению, взгляд, которым он одарил ее, был вымученным, но не полным ненависти.
Морган уже оставила Лилит и шла к автомобилю, когда Скай сказала мягко, «Морган?»
Морган обернулась, и Скай встретила ее взгляд, затем скользнула глазами к Лилит, которая до сих пор лежала на земле. Мгновенно Морган развернулась и быстрыми шагами направилась обратно к верховной жрице Ильтвинна.
«Я освобождаю тебя», — сказала она низким и уверенным голосом. Она распрямила руку, и с громким удушливым вздохом, казалось, Лилит вот-вот растает перед собственной дверью. «Мама?» — воскликнул Иэн, держа руку на ее плече. Он бросил на каждую из них троих последний взгляд, после чего вошел в дом и через несколько мгновений вернулся с одеялом, которым укрыл свою маму. Ее лицо было безжизненным, а кровь из носа переливалась на коже темно-красными отсверками.
Морган повернулась снова и пошла к автомобилю, с жесткой спиной и руками, свисающими как когти с двух сторон.
Мойра быстро последовала за ней, проскользнув на заднее сиденье, в то время как Скай завела автомобиль. Мойра всё еще не могла поверить в то, что только что видела — как ее собственная мать целенаправленно причиняет кому-то боль. Пугает и угрожает кому-то. Связывает кого-то. С горечью Мойра прислонила голову к окну, мечтая оказаться способной просто отключиться и перестать думать, перестать чувствовать.
Она заметила, как на переднем сиденье Скай бросила быстрый взгляд на Морган, плечи ее матери ссутулились, голова опущена… и потом Мойра услышала, как ее мама начала плакать. Не просто тихими хныканьями, а громкими, глубокими рыданиями.
Затем Мойра вспомнила одно из самых основополагающих викканских учений — тройной закон: То, что вы посылаете вовне, вернется к вам в тройном размере. Морган только что послала ужасную боль Лилит — что теперь вернется к ней или к Мойре или к Скай за участие?
Скай сдвинула рычаг переключения скоростей, и Мойра наблюдала, как они мчались обратно в город, где Скай могла выехать на главную дорогу, направляясь на север. «Морган, всё в порядке», — сказала Скай. «Тебе нужно быть сильной сейчас. Ты была вынуждена сделать это. Ради Хантера».
«О, Богиня,» рыдала Морган. «Чем я стала? Кто я?» И она заплакала сильнее. То были единственные слова, которые Мойра услышала, от матери за остальную часть ночи.
16. Мойра
В конечном итоге путь до графства Донегол занял почти семь часов. Дорога была пустой, но узкой и зачастую виляющей, холмистой. Когда Скай остановила машину неподалеку от Арсдэта, уже светало.
Морган оглянулась назад на свою дочь, спящую на заднем сидении. О чем она только думала, втягивая Мойру в это? Мойре следовало находиться дома, только что проснувшись, чтобы идти в школу. Что за матерью она была. О, Калэм, помоги. Калэм был ее каменной стеной, ее спасительным якорем, все эти годы. Благодаря его уверенному присутствию она смогла оставить свое мучительное прошлое позади. Благодаря его мягкой настойчивости она жила в настоящем, продолжала находить радости и смысл в своей жизни, что позволило ей воплотить свою мечту и стать целительницей.
Почти двадцать лет тому назад она думала, что в последний раз столкнулась с действительно темной магией. Все эти годы в Ирландии с Калэмом было большим счастьем жить спокойной, удовлетворительной жизнью, наполненной ритуалами исцеления, обучением, школой и субботними вечерними кругами. А теперь вот: погружение обратно в сильную, вредоносную магию, взаимодействие с людьми, наслаждающимися тьмой и болью — это было так ужасно неправильно. Эти внешние силы заставляли ее снова окунуться в темноту и страх, гнев и жажду мести, наполнявшие ее яростью. Она Разрушительница. Она хотела покончить с этим здесь и сейчас.