Грязным фонтаном позади расплескался взрыв. От грохота заложило уши. Рванув Володю за ворот, Гуль прокричал ему в лицо:
– Я понял! Эта тварь движется на нас, и они переносят огонь дальше. Те, что с той стороны!.. Они и этим всем приказали отходить. По рации…
Капитан не дослушал.
– Плевать! Нам о другом сейчас думать надо. Об укрытии, понял?
Взрывной волной его швырнуло на Гуля, и они крепко столкнулись лбами. Огонь действительно переносили в их квадрат. Это был крупный калибр. Гаубичный. Снаряды вырывали в мерзлом грунте воронки в рост человека. Каменное крошево со свистом пронзало воздух. Бритвенным взмахом Гуля мазнуло по щеке. Он машинально провел по лицу ладонью, мельком взглянул. Кровь. Обычная кровь из обычной царапины…
Они бежали витиеватым зигзагом, словно это могло спасти их от пушечного попадания.
Укрытие!..
Гуль хрипло выругался. Он мог бы вспомнить об этом и раньше! Остров кишел старыми заброшенными шахтами. Алмазы, золото, подземные лаборатории – чего тут только не было в прежние бериевские времена… Сейчас это превращалось в реальный шанс защитить себя от обстрела. Можно было бы, конечно, отлежаться в какой-нибудь из воронок, но на таком морозе надолго ли их хватит?…
Не сговариваясь, они пригнулись. Реактивный снаряд угодил в горбатый утес и разнес его вдребезги. Мотнув головой, Гуль указал направление. Объяснять про шахту не было времени. Но Володя, кажется, понял.
До ближайшего входа в штольню они добрались минуты за три. Земля продолжала раскачиваться, ноги подкашивались от напряжения. Чудовище наконец-то рухнуло вниз, и Гулю показалось, что оно упало не в вечную мерзлоту, а в воду. Их подбросило спружинившим настом, ударило о гудящую твердь. Никакое землетрясение не способно было бы выкинуть подобного трюка. Тем скорее следовало добираться до входа в шахту.
На короткое мгновение Гуль засомневался. «Ведь завалит, елки зеленые!..» Но поблизости вновь сверкнуло пламенем, по камням зачиркали осколки. Он отмахнулся от сомнений. Корректировка первых залпов завершалась, с секунды на секунду беглецов могло накрыть огненным шквалом.
Разбросав реечное ограждение, они влетели под каменный свод и по скользкому, покрытому наледью тоннелю понеслись в кромешную тьму.
Глава 2
Кое-где по стенам вились перекрученные заиндевевшие кабели, через каждые десять-пятнадцать шагов красовались собачьи намордники испорченных светильников. Шахта была старой и заброшенной. Освещая фонарем дорогу, Володя пробирался чуть впереди, а попутно успевал рассказывать:
– Полгода назад при ядерных испытаниях американцы первыми сподобились увидеть эту мерзость. Вот так же выползла, как у нас, помяла земельку и снова исчезла. А потом она появлялась у них еще трижды – и всякий раз тотчас после атомного взрыва. Они ведь тоже под землей в основном рвут… Ну, и вот. При втором и третьем эксперименте кто-то из военнослужащих погиб, многих вообще не нашли. И все же кое-какую информацию они успели наскрести. Выяснилось, например, что каракатица эта довольно-таки шустро перемещается под землей. Видел, что она со скалами вытворяет? Должно быть, и на глубине она так же шустрит. В общем любой крот по сравнению с ним – тьфу… А еще установили, что тварь эта явно тяготеет к местам инициирования атомных зарядов. Черт его знает, почему… – Капитан на мгновение задержался, изучая обвалившуюся стену.
– Ну, а кто она такая и откуда взялась, выяснили?
– Разумеется, нет. Как тут выяснишь?… – Володя взглянул на него, но, наверное, не увидел, – Гуль стоял в темноте. – В аналах мировой зоологии ничего подобного не встречалось. Сам же ее видел! Никакой сколь-нибудь определенной формы! Не то – шар, не то – гусеница какая-то. Знаешь, есть такая штука – трепанг называется. Тоже меняется как угодно. Вот и тут… Словом, бедные янки переполошились не на шутку. И тут же прекратили все испытания. Сначала связались с командованием НАТО, а потом уже и с нами. Кто-то из тамошних аналитиков просчитал возможный маршрут этой каракатицы и предсказал ее появление у нас.
– Не понял, – Гуль остановился.
– Что ты не понял?
– С какой же скоростью это она движется? Где Америка и где мы!
– То-то и оно! Я же говорю, животинка из шустрых! – капитан с усмешкой махнул рукой. – Тому полканчику, что мне поведал про все эти секреты, называли какую-то скорость, но, честно сказать, я и прислушиваться не стал. Какие-то уж совсем сумасшедшие цифры… Кто ж поверит, что под землей можно шпарить со скоростью легковушки? Да и не один я посмеивался… Полковник гоготал, другие, кто слушал… Вот и догоготались. Приползла самолично и погрозила пальчиком.
– А почему «каракатица»?
Капитан пожал плечами.
– Бог его знает… Может, движется задом наперед, а может, еще что. Наверное, надо было как-то назвать, вот и назвали.
– Понятно…
– Что тебе понятно? – рассказчик фыркнул. – Ничего, дружок, не понятно. Ни тебя, ни мне… Я, если признаться, и по сию пору удивляюсь, как это наши неверы-стратеги прислушались к голосу америкашек. Ведь прислушались! И поверили. Вон сколько людей согнали! А техники!.. Одних мин сотен шесть поставили. Не знаю, правда, зачем. Ее же ничто не берет! Ни радиация, ни тротил. Наоборот, ту же самую радиацию она навроде как жрет. Тоже, правда, какая-то фантастика, но что тут не фантастика, а?…
Стены шахты содрогнулись. Воздух наполнился звоном. Последовавшую затем серию беззвучных толчков они ощутили уже ногами.
– Началось, – шепнул капитан. – Долгонько же они прицеливались.
– Может, нам не забираться дальше? – Гуль коснулся рукой царапины на щеке, но кровь больше не бежала. – А то завалит, и поминай, как звали.
– Да, веселого будет мало.
Свет от фонаря выхватил из тьмы черные, срубленные из шпал крепи, скользнул по просевшему своду и обрывкам проводки. Шахта отслужила все сроки. Остро пахло сыростью и чем-то застоявшимся, терпким.
– Не ударься, – Володя кивнул на свисающую балку, сам неловко пригнулся. – Не хватало нам еще шишек.
– Хорошо, хоть фонарь есть.
– Это у меня всегда с собой. Саперу с миной наощупь нельзя…
Вздрогнув, они остановились. От мощного сотрясения заскрипело где-то дерево, с сиплым вздохом осела земля. Песочные струйки посыпались там и тут. Капитан нервно засмеялся:
– Это уже она! Определенно!.. Может, в самом деле повернуть назад? Сгинем тут, как мамонты в Берелехском яре… Ты часом клаустрофобией не страдаешь?
– Это что? Боязнью тесноты? Вроде нет.
– А у меня есть немного. – Капитан вздрогнул. – Ого! Это еще что за новости!
Оба напряженно прислушались. До них долетел странный шелест. Капрон о капрон, шелковая косынка, соскальзывающая с шиньона. Звук шел по нарастающей, словно налетал издалека шепелявый крутобокий снаряд. Зажав уши, Гуль метнулся в сторону, но тут же опомнился. Луч света нагнал его, а следом, морщась, как от зубной боли, подошел капитан.
– Мерзкое ощущение, – он сплюнул.
– Что это? Не понимаю…
К шелесту добавилось что-то еще – более неопределенное, оглушающее пульсацией, отдающееся где-то в темени. У Гуля болезненно стиснуло виски, что-то начинало твориться со зрением. Подобное он ощущал лишь раз в жизни во время заболевания тяжелой формой гриппа. Зримое расплывалось и каким-то неведомым образом увязывалось со звуком. Чем тоньше звенели ноты, тем более зыбкими становились образы. Стены из стекла, плывущие над землей люди-привидения…
Опять содрогнулась почва, и крепь, на которую светил капитан, переломилась, расщепив хищный смеющийся зев.
– Черт!.. – Гуль не договорил. Затрещало над самой головой, градом посыпались мерзлые комья…
Он так и не понял, каким образом они выскочили из-под обвала. Но спасение, как говаривал ротный хохмач, имело место быть, и, защищаясь руками от камней, они бросились бежать по скользкому грунту, слыша, как рушатся за спиной породы и трещит плоть полусгнивших опор. Желтое пятно света прыгало впереди, указывая путь, но в тоннелях путь не выбирают. Бегут оттуда, откуда гонят напасти. Потоки воды, ядовитого газа, обвалы… Жизнь крысы – вечного обитателя подполий, лишена красок. Вечная мгла и путанные норы катакомб способны навевать одно-единственное полноценное чувство – чувство страха. Возможно, полноценность его и сомнительна, но эффект и остроту данного эмоционального состояния способен подтвердить всякий, перешедший рубеж десятилетия. Так или иначе в эти критические минуты они успели преисполниться им по самую макушку и вновь очиститься, сумев взять себя в руки.