— Эти ужасные обноски! — визжит Лили, падая на диван. В глазах ее слезы. — Да ты в них был похож на бродягу! Тебе нужна была такая, как я, признайся. Ты хотел меня, Эд, ты вожделел меня!
— Это так, — признает он. — Я хотел тебя. Но, повторяю, я дорого заплатил за свою ошибку. Я едва не потерял самое дорогое, что у меня есть. — Эд нежно целует пальцы Джанет.
— Все ясно, — всхлипывает Лили. Черные потоки туши струятся по ее щекам. — Что ж, Анна, надеюсь, теперь ты счастлива! Ты разрушила мою жизнь.
— Ничего я не разрушила, — вздыхаю в ответ. — Твоя жизнь только начинается, и она совсем не связана с Эдом. Тебе нужен Генри, как бы ты ни пыталась это скрыть.
— Мне плевать на Генри!
— Это не так, Лили, ты же сама знаешь. Ты любишь его, хотя это чувство для тебя ново. Оно пугает тебя. Ты по инерции продолжаешь искать богатых мужчин, но ни один из них тебе не нравится. Ты недовольна своей жизнью и свое недовольство вымещаешь на окружающих. Признайся, ты боишься будущего! Когда Джанет лишилась работы, ты испугалась, что однажды это может произойти и с тобой.
— Неправда! Замолчи!
— А ты ведь больше ничего не умеешь, но прекрасно знаешь, что, как только поблекнет твоя красота, все твои шансы уплывут сквозь пальцы. Вот почему ты цепляешься за мысль о браке по расчету. Ты хочешь успеть выйти замуж раньше, чем будешь отброшена на обочину. Ты не веришь в себя, считая своим единственным достоинством красоту. Единственным достоинством и единственным товаром, который можно выгодно продать.
— Ты врешь! Ты все врешь! Я не хочу тебя слушать! — Теперь Лили рыдает, у нее течет из носа, а она даже не замечает этого. Недавние рыдания Джанет не идут ни в какое сравнение с этим вселенским потопом. Такое ощущение, что в Лили открылись какие-то невидимые шлюзы. Мне еще ни разу не приходилось видеть ее в подобном состоянии.
Я протягиваю ей пакетик с бумажными платочками. Эд тихо извиняется и выходит из квартиры, давая нам возможность спокойно поговорить.
— Ты даже не представляешь, каково мне! — ревет Лили, размазывая косметику по лицу. — Не знаешь, как трудно каждую секунду думать о том, как ты выглядишь!
Я улыбаюсь.
— Уж кому-кому, а мне прекрасно известно, каково это, можешь поверить.
— Каждая прядь волос, каждая ресничка должны выглядеть идеально. Ни единого прыщика! Ни одной морщинки! — отчаянно перечисляет Лили. — Недавно у меня вдруг начали сечься волосы. Я была в ужасе! Что я только в них не втирала, но толку чуть! Я их и подстригла, и потратила целое состояние, чтобы их вылечить, но ничего не помогает! И я уже вижу, как меняются мои лицо и тело! Я считаю дни до следующего дня рождения, и это для меня как приговор! — Она шмыгает носом. — Тебе-то хорошо, Анна, у тебя есть образование и голова на плечах. А у меня ничего нет. Даже эта квартира, она ведь не принадлежит мне, у меня просто долгосрочный договор.
— Но ты ведь неглупая девушка, — примирительно говорю я.
— Раньше мне и в голову не приходило пойти учиться, потому что все свободное время занимали съемки. Но ведь я ничего особенного и не добилась. Так, рядовые заказы! Мне не стать лучшей из лучших, а значит, у меня нет будущего! А ведь мне так хочется иметь свою квартиру, свою машину…
— Но еще не все потеряно. У тебя все впереди.
— Да брось! У меня только сертификат переводчика с французского языка, да и то непрестижный, и ничего больше. Я разбираюсь только в моде и красоте.
— Тогда именно этим и занимайся, — уверенно советую я. — Ведь существуют не только модели. Есть еще агенты, которые с ними работают, есть стилисты и владельцы студий. Есть немало смежных специальностей. Закончи курсы и начни работать. Тем более что у тебя полно знакомств.
Лили прекращает шмыгать носом и изумленно смотрит на меня.
— Ты… в самом деле думаешь, что у меня может что-то получиться? — неуверенно спрашивает она. Никогда до этого Лили не смотрела на меня такими глазами. Будто я… ее мамочка!
— Конечно, — отвечает за меня Джанет. — Уж агент-то из тебя точно выйдет. Ты же отлично чувствуешь материал, разбираешься в тонкостях модельного бизнеса. Вот я, например, ни черта в этом не смыслю.
Лили опускает глаза.
— Я… прости, что была… такой гадиной. Знаю, что прошу слишком многого…
— Забудем об этом, — великодушно предлагает Джанет. Боже, какая же Джанет добрая! Надеюсь, она скоро выйдет замуж за Эда и родит ему шестнадцать детей. Из нее получится идеальная мать.
Входная дверь хлопает.
— Я позвонил Генри, — сообщает Эдвард. — Он сейчас придет.
— Боже мой! — охает Лили и начинает метаться по комнате. — Но… я не могу с ним встречаться! Я… не знаю, что ему сказать.
— Просто попроси прощения, — предлагает Эд. — Он поймет, что с твоим характером и это нелегко. Генри тебя простит.
— Тебе нужно решиться, — говорю я Лили. — Ты должна увидеться с Генри и все ему объяснить. Рассказать всю правду о себе и своих страхах. Если он примет тебя, значит, вы созданы друг для друга.
— А если не примет? Что тогда? — с жалким видом спрашивает Лили.
— Понятия не имею, — честно отвечаю ей. — Но тебе станет гораздо легче после признания.
— Хорошо, — кивает Лили. — Я так и поступлю.
— Вот и славно. Я рада за всех вас, — говорю присутствующим.
— Спасибо тебе, подружка, — сердечно произносит Джанет. — Не могу найти достойных слов, чтобы выразить тебе свою благодарность.
Лили бросается ко мне и порывисто обнимает. Очень непривычное ощущение.
— Анна, я тоже благодарна тебе! Мне становилось только хуже день ото дня. Ты… молодец. — Она снова плачет.
— Теперь все изменится, Лили. К лучшему. По крайней мере я хочу в это верить.
Эдвард и Джанет прощаются и уходят. Лили просит меня остаться, и я присаживаюсь рядом с ней на диван.
— Я боюсь встретиться с Генри, — вздыхает Лили. — Я так ужасно выгляжу…
— Разве это важно?
— А разве нет?
— Только в том случае, если он не любит тебя. Если же любит, он даже не заметит, что у тебя опухли глаза. Или заметит, и это только тронет его.
— А что будет с тобой?
— В каком смысле?
— Что будет с тобой? — повторяет Лили.
— О чем ты?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. — Красные, опухшие глаза Лили прищуриваются. — Ты бросила Чарлза из-за того Суона, я же все поняла. А он даже не знает, что ты его любишь.
Откуда она узнала? Как догадалась? Или Лили не настолько слепа, как кажется?
— Здесь совсем другое дело, — вздыхаю я. Сердце тоскливо сжимается и начинает биться очень медленно и гулко. — У него есть подруга. Ведь у Генри нет другой женщины, поэтому тебе проще.
— Он что, женат?
— Пока нет.
— Тогда это ничего не значит. Ты должна пойти и все ему рассказать. Или твои советы хороши только для других?
Я качаю головой.
— Лили, ты просто не знаешь всех обстоятельств. Я не могу прийти к Суону и сказать: «Брось свою девушку и люби меня». Это будет гадко.
— Тогда скажи иначе. Скажи, что любишь его, и ничего не проси взамен. Пусть решает сам, кто ему нужнее.
— Тебе бы увидеть его девушку. Таких не бросают.
— Может, ты этого не заметила, Анна, — терпеливо говорит Лили, — но ты очень изменилась. Я должна признать, что Джанет проделала огромную работу, но дело не только в этом. Ты похудела, и — главное! — у тебя стал совсем другой взгляд. Ты красавица, Анна, даже если таких, как ты, и не приглашают сняться для обложки «Космополитен», — говорит она, а я не верю своим ушам. — Ты же сама сказала, если мужчина тебя любит, ему плевать, какая у тебя прическа.
— Это правило, должно быть, годится для таких, как ты. Даже с опухшими глазами ты красотка. А я по-прежнему толстуха с огромным носом.
— Да нормальный у тебя нос. Римский, довольно характерный. И ты давно не толстуха! Даже удивляюсь, как тебе удалось так быстро скинуть вес. Я так по полгода борюсь за каждые полкило.
— Но, Лили…
— Уверена, что этот Марк Суон плевать хотел на твой вес и твой нос. Ты ему нравишься, и то, что он взял тебя на съемочную площадку и позволял то, что не позволено другим, лучшее тому доказательство.