— А я и не притворяюсь. Я сказала, что иду домой, только и всего.
— Ты всегда была трусихой. Неужели тебе даже неинтересно, за что тебя увольняют! — Последнее слово она едва ли не выкрикнула, очевидно, ожидая, что я упаду в обморок от изумления.
— Нет, мне совсем неинтересно. Очередная липа, состряпанная тобой для Эли Рота, полагаю. Тебе же так хочется самой заниматься «Мамашей невесты».
— Это был мой проект! И это я нашла текст! — Она чуть понижает голос: — Ты сама это признала, вспомни.
— Тебе же так хотелось, чтобы все в это поверили, — усмехаюсь я.
— Напридумывала себе будущую карьеру! — взрывается Китти. — Тебя увольняют за то, что ты дала мне вчера фальшивые рецензии!
— Вот уж не знала, что ты затрудняешь себя чтением, — спокойно говорю я, размышляя над ее словами.
— И ты выдумываешь свои деловые встречи! Ты не встречалась ни с каким автором, никакой Суон не давал тебе поручений, я это точно знаю!
Ого, так у нее к тому же есть личный шпион, который доложил ей, что я была с Чарлзом?
— Это правда, рецензии были липовыми. Но я слишком хорошо знала, что у тебя бесполезно просить отгул — ты мне его не дала бы, даже если бы я лежала с острым приступом аппендицита. Ведь я единственная в этом офисе, кто хоть что-то делает, а не перемывает косточки окружающим. Интересно, как ты будешь обходиться без меня? Не боишься, что без новых проектов ты потеряешь для Рота ценность? Ведь ты давно разучилась сама читать сценарии.
— Я занимаюсь съемками нового фильма. И это не твой фильм, Анна, не твой, а мой!
— Разве ты бывала на съемочной площадке? А может, это и в самом деле ты нашла сценарий и режиссера? — смеюсь я, нажимая кнопку лифта прямо за плечом Китти.
— Марк Суон согласился снимать фильм вовсе не из-за твоих красивых глаз, Анна, — ядовито говорит моя начальница, теперь уже бывшая. — Очень сомневаюсь, что его привлекают такие страшные девицы, как ты. Кстати, теперь ему придется работать со мной, так как он связан контрактом. Зато ты больше никогда не появишься в городе в его обществе, можешь мне поверить!
— Даты просто ревнуешь! — озаряет меня. — Ты завидуешь мне, потому что это я нашла сценарий, завидуешь, потому что Марк Суон хорошо ко мне относится и выделяет среди других. А теперь завидуешь еще и тому, что я выхожу замуж за богатого мужчину, который мною увлечен. — Лицо Китти перекашивается от ужаса, и я понимаю, что угадала. — Знаешь, раньше мне казалось, что работать под началом женшины — большая удача, но теперь я знаю, что это не так. Ты просто старая кляча, которая норовит урвать кусок побольше и, чтобы добиться этого, шагает по чужим головам. Я устраивала тебя в роли невидимки, которая всегда готова прийти на помощь, а едва я стала поднимать голову, ты выжила меня из офиса. Абсолютно понятный поворот событий.
— Не надейся, что твой Марк Суон тебе поможет! — визжит Китти, забыв о том, что ее слышат. — Он связан контрактом! Не думай, что он бросится тебе на помощь, долговязая корова! Проваливай! Куда ты пойдешь? Думаешь, тебя где-то ждут, дурища?
— Советую тебе сегодня же вечером пойти к косметологу и сделать пару инъекций ботокса, — брезгливо отвечаю ей. — Эти морщины так и множатся на твоем лице, особенно когда ты истерично орешь. — Позади Китти открывается лифт. — Приятно было поболтать. — Я захожу в лифт, чуть потеснив ее плечом. Двери закрываются, и напоследок я вижу жалкое, какое-то растерянное лицо Китти.
Я выхожу из здания с ледяной улыбкой на губах. Так могла бы улыбаться Ванна, выиграв очередную партию в разговоре с каким-нибудь хамом. Однако на душе у меня гадко. Я пыталась бороться с Китти недостойным способом, жаля ее в самые уязвимые места. Такой победой невозможно гордиться, и мне немного стыдно. Конечно, мои слова — всего лишь отражение всего того, что я многократно слышала в свой адрес, но это ничуть меня не оправдывает. Я инстинктивно знала, чем можно ранить Китти больнее всего, и воспользовалась этим знанием.
Впрочем, почему бы и нет? Разве я не заслужила реванша за то, что она меня использовала вместо половой тряпки? Пусть даже такого некрасивого реванша.
Китти назвала меня долговязой коровой. Отличное сравнение, прямо в точку.
Я спускаюсь в метро, не желая брать такси. Смешавшись с толпой людей, спешащих на обед, стараюсь держать себя в руках, чтобы не расплакаться от обиды.
Лили сидит прямо на полу, прижимая плечом к уху телефонную трубку. Руки у нее заняты: она делает педикюр. Между аккуратными пальчиками ног вставлены поролоновые прокладки, чтобы не смазать лак.
— Да, дорогой, конечно. — Она хохочет в трубку. При взгляде на меня на лице Лили появляется разочарованное выражение. — Она как раз вошла, хочешь с ней поболтать? Правда? Что ж, раз ты этого хочешь, придется передать ей трубку. — Лили глуповато хихикает и кивает мне на телефон. — Это Чарлз.
Интересно, почему это она хихикает? Я с подозрением смотрю на свою соседку, но она словно уже забыла обо мне, всецело отдавшись окраске ногтей.
— Привет, дорогая, — говорит Чарлз. — Как прошел день?
— Не очень, — бурчу я. — Меня только что уволили. Лили замирает, забыв оторвать кисточку с лаком от ногтя.
Она вслушивается в наш разговор.
— Не может быть! — восклицает Чарлз. — Что за идиоты! Я благодарно улыбаюсь. Он умеет поддержать в трудную минуту.
— Пошли они к черту! — как можно легкомысленнее говорю я. — Вечером мы едем к моим родителям, на ужин. Ты свободен?
— Абсолютно. А во сколько? — Чарлз словно улавливает, что я не хочу продолжать тему увольнения, и быстро перестраивается.
— К восьми.
— Тогда я заеду за тобой в шесть. Нет, в пять тридцать, чтобы успеть наверняка. Ты же теперь не работаешь.
— Мне совершенно не хочется ехать к родителям, — плаксиво начинаю я. — Хочется остаться дома и напиться в стельку!
— Это плохая идея, дорогая.
— Да какая разница, плохая или хорошая! — зло говорю я, но тут же обрываю себя. Это несправедливо — срываться на Чарлзе. — Впрочем, ты прав, идея действительно паршивая.
— Значит, ты больше не будешь работать с Марком Суоном? — интересуется Чарлз.
О!
— Эй, чего молчишь? Я спрашиваю, ты больше не будешь работать с Суоном?
— Наверное, — хмуро отзываюсь я.
Пожалуй, стоит позвонить Марку. Пусть узнает обо всем от меня, а не в изложении Китти. Конечно, это не значит, что мы больше никогда не увидимся. Или значит?
Я пытаюсь справиться с приступом паники. Ведь Суон говорил, что мы друзья. Значит, наши… дружеские отношения могут иметь продолжение даже после моего увольнения?
— Думаю, тебе не стоит терять его из виду, — рассудительно говорит Чарлз. — Может, пригласишь его на вечеринку по случаю помолвки?
— Я не знаю… я…
— Мне бы хотелось с ним познакомиться.
А почему бы и нет? Ведь Чарлз представил мне многих своих друзей, а сам видел только моих соседок, но никого из коллег (теперь бывших). Почему бы не пригласить Марка Суона?
— Хорошо, — отвечаю я. — Я приглашу его.
— И не переживай из-за увольнения, — ободряюще говорит Чарлз. — Ты найдешь место получше, я уверен. А если и не найдешь, черт с ней, с работой! — Теперь в его голосе слышна гордость.
— Спасибо… дорогой.
— Значит, до половины шестого. Мы кладем трубки.
— Тебя уволили? — сразу же спрашивает Лили. Вид у нее неприлично довольный, хотя ухоженные светлые бровки и сведены вместе в попытке изобразить беспокойство.
— Угу.
— А за что? Ты что-то украла? Переспала с боссом? Может быть, наркотики? — сыплет Лили вопросами.
— Все вместе и сразу, — мрачно бубню я. Очень хочется разрыдаться. Черт, как некстати!
— Зачем тебе работа? Чарлз оплатит любую прихоть…
— Я хочу сама платить по счетам! — рявкаю я. — Неужели тебе все еще не ясно?
— Да как ты не понимаешь, Анна? Тебе это не нужно. Ты уже выиграла главный приз в лотерее жизни! И Чарлз обожает тебя. — На последней фразе в тоне Лили появляются нотки сомнения. — Зачем ты продолжаешь цепляться за работу? Ведь ты получила даже больше, чем надеялась получить.