— Где второе полотенце? — требовательно спросил у женщины Тоби, одновременно с тем отпуская ее руку.
— Второе... что? — Она взглянула на меня широко открытыми глазами, пока я направлялся к своему креслу. — Простите, сэр. Я принесла только одно.
Игнорируя ее, я сел, поднял колпак с еды и тут же пожалел об этом. Злясь, я опустил крышку обратно на тарелку.
— Я принесу другое...
— Убирайтесь, — сказал я себе под нос, впервые нарушая молчание, затем взял телефон и откинулся на спинку кресла.
— Сэр? — Она наклонилась.
Пролистывая сообщения, я встал и направился к лифту.
— Тоби, передай главной горничной, что если она станет испытывать мое терпение очередной простофилей, то это ей придется искать новую работу.
— Возьму на заметку. — Он кивком указал женщине выйти, и она послушалась, выглядя так, будто увидела в нем самого дьявола, и забыв о гребаном подносе. Что за идиотка?
— Сегодня запланирован еще один Благотворительный обед города Чикаго. Ваша бабушка хотела напомнить, что ваша сестра не приедет до завтра, так что вам придется сказать речь, — проинформировал меня Грейсон, второй по приближенности после Тоби телохранитель, когда мы вошли в лифт. — Речь отправлена вам на почту.
Пока он говорил, я уже ее читал.
— Дальше. — Я подождал.
— Мистер Дауни... уже здесь. — Я поднял глаза от телефона. Он кивнул, добавив: — Все началось именно так, как вы и сказали.
— Блестяще. — Я не мог сдержать улыбки. — Давайте не будем заставлять предателей ждать.
Я вышел из лифта на моем этаже семейного особняка, в двух разных концах коридора находилось по двери. Никто из охранников не последовал за мной, когда я направился к своим апартаментам. Остановившись, я оглянулся. Оба мужчины стояли плечом к плечу, так неподвижно, как только могли. Коротко стриженый, рыжеволосый и широкоплечий ирландец Грей и худощавый Тоби с волосами до плеч.
— Сэр? — проявил инициативу Тоби.
— Тела вот-вот начнут сваливаться в кучу, — слова, которые мне не стоило им говорить, но я все равно сказал. — И все, кто попытается меня остановить, окажутся похороненными под этим ковром вместе со своими семьями.
Они ничего не ответили. Хотя, что им было отвечать... Их действия скажут за себя так же, как мои. Войдя в главную спальню, я снял полотенце и бросил его на диван перед кроватью... подарком моей тети. По моей просьбе она сделала реконструкцию всего особняка, после смерти моего отца, что очень разозлило брата и сестру. К тому моменту, как рабочие закончили рушить стены, построили новые и воссоздали весь план этажа, это место стало неузнаваемым. Классическая современная спальня родителей исчезла, ее заменила моя спальня в деревенском стиле в два раза больше прежней, в цветах темного махагона от самого потолка до пола.
Здесь не осталось дверей, если не считать входной. Я направился в гардеробную, прошел мимо висящих в ряд, под точечным освещением ламп, костюмов, и остановился у центральной столешницы, чтобы отсканировать отпечаток большого пальца. Крышка стола отъехала в сторону, позволяя мне достать последний подаренный матерью, незадолго до ее смерти, предмет — серебряный револьвер 38 калибра Diamondback Colt, ограниченный выпуск. На деревянном прикладе красовались выгравированные слова Che sarà, sarà.
Зарядив его одним патроном, как делал каждое утро, я отложил револьвер в сторону и взял костюм. Без разницы который; в конце дня я его все равно сожгу.
Дзинь.
— Она здесь?
— Да, сэр, — заявил Тоби.
Не отвечая, я повесил трубку.
Не прошло и секунды, как я услышал ее голос из-за двери.
— Итан?
— Я тут, — ответил, застегивая темно-синюю рубашку.
Сегодня на ней был ярко-желтый приталенный костюм, явно сшитый на заказ, и черные туфли на каблуке. Ее волосы были окрашены в медный блонд и пострижены на уровне плеч.
— Бабуля, мы уже это обсуждали. Тебе семьдесят три. Ты не можешь расхаживать вот так, привлекая к себе внимание.
— Лесть. — Она поджала губы и скрестила руки на груди. — Могу подтвердить, что все мужчины семьи Каллахан овладели ею. К сожалению для тебя, годы практики сделали меня не чувствительной.
— То есть, стоит перейти на оскорбления?
— А ты хочешь умереть?
Я усмехнулся в ответ.
— Ты угрожаешь Ceann na Conairte[1]?
— Так вот, кто ты теперь?
Я сжал челюсть, протягивая руку к галстуку.
— Бабушка, я еще не завтракал. Так что посоветовал бы тебе проявить осторожность и остановиться.
— О, ну... — ахнула она, присаживаясь на кожаную кушетку у стены, что отделяла костюмы от остальной одежды. — Только потому, что ты советуешь.