— Они задавали мне специфические вопросы.
— Спрашивали о самой процедуре?
— Да.
— И ты им ответила?
— Да.
— Рассказала все подробно?
— Ну, не во всех деталях, но они…
Элизабет сжала кулаки.
— Ты же прошла наш тренинг, — холодно сказала она, изо всех сил стараясь сдержать гнев. Если она сейчас взорвется, это не принесет пользы; Бренда подумает, что Элизабет на этих пациенток наплевать.
— Ты прекрасно знаешь, что можно делать, а что нет, Бренда. Женщины, которые приходят к нам за помощью, находятся в очень сложном эмоциональном состоянии. Им не нужны детали. Их нужно осторожно и нежно направить.
Они хотят, чтобы мы помогли им принять правильное решение.
— Я все это понимаю, — растерянно ответила Бренда, — но пациентка, которая пришла сегодня утром, была вся в слезах. Она сама не понимала, чего хочет, когда зашла в кабинет на осмотр!
— Поэтому ты решила за нее, — тихо сказала Элизабет; внутри у нее все дрожало от ярости.
— Нет, конечно! Я просто ответила на ее вопросы.
— На какие вопросы?
— О развитии плода. Она сказала, что уже почти на четвертом месяце. Она спросила, есть ли у ребенка пульс, реагирует ли его мозг. Потому что друзья сказали ей, что ребенок уже все чувствует, но она не верила. Она спросила меня, и я рассказала ей правду.
— И помогла ей тем самым почувствовать стыд и раскаяние?! — уже не скрывая гнева, сказала Элизабет.
— Но я не этого добивалась!
— Может быть и нет, но именно это стало прямым результатом твоего вмешательства. И чего ты добилась? Ты помогла ей? С ней был ее бойфренд — как ты думаешь, теперь он женится на ней? Увидит ли она его когда-нибудь? Поддержит ли ее семья? Сколько ей лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Ну и что с ней будет теперь, когда ты сказала ей всю правду?!
— Она ушла прежде, чем я успела задать хотя бы один из этих вопросов, — сказала несчастная Бренда.
— Да, она ушла — испуганная до смерти благодаря тебе! Бренда, дорогая, на то, что мы учим вас отвечать определенным образом, есть веские причины! Я думала, что ты это понимаешь!
— Я понимаю. Но ведь женщина имеет право получить всю информацию, прежде чем принять решение.
— Она не женщина! Она ребенок! Ребенок, у которого проблемы и который ищет выход, — а мы ей этот выход предлагаем. И что теперь ей делать?
Сейчас не стоило объяснять Бренде, что даже Верховный суд согласился — женщине не обязательно знать все подробности. Фактически, Суд решил, что, чем меньше женщина знает, тем лучше.
Заметив, что Бренда в шоке и близка к срыву, Элизабет откинулась на спинку кресла и заставила себя успокоиться. Она медленно выдохнула.
— Если бы этой девочке была нужна именно такая информация, — не думаешь ли ты, что она, вместо того чтобы прийти к нам, пошла бы в консультационный центр для беременных?
— Не знаю… Она была очень растерянна и не знала, что ей делать…
— Тем больше причин было у тебя правильно ее проконсультировать.
Зазвонил телефон. Элизабет раздраженно схватила трубку.
— Нет, не сейчас, Филлис. У меня совещание.
— Это снова мистер Орд!
Новая волна гнева добавила порцию адреналина в ее кровь. Мистер Орд — директор школы, где учится ее дочь. У Кипи, наверно, опять проблемы. Сколько их еще будет, пока она, наконец, вырастет?!
— Попроси его минутку подождать.
Она швырнула трубку и посмотрела на Бренду.
— На сей раз мне придется быть резкой, Бренда! Мы об этом говорили не раз, а я не люблю повторяться. Так вот — либо ты исполняешь все так, как мы тебя учили, либо уходишь. Понятно?
— Да, мэм!
Элизабет поняла, что означала искра в глазах Бренды — упрямое желание помогать женщинам, которые оказались в беде.
— Я знаю, это трудно, — сказала Элизабет, стараясь смягчить свои слова. Ей совсем не хотелось искать другую медсестру: находить работников становилось все труднее и труднее. — Бренда, я знаю, как ты заботишься о них; и именно из-за этого качества я взяла тебя на работу. Но ты должна подавить свои личные чувства и думать о том, что лучше для этих молодых девочек. Представь себя на их месте. Разве они смогут в таком возрасте посвятить себя воспитанию ребенка? Беременность — это катастрофа для них, для их семей, для всех окружающих. Мы можем помочь им — и помогаем!