Дина не разделяла его мнения, несмотря на то, что форма служения и для нее была не совсем привычна. Она чувствовала движение Святого Духа в этой церкви. Прихожане были полны радости оттого, что любят Иисуса и друг друга. Дина буквально наслаждалась этим переживанием, что-то во всей обстановке возбуждало ее. Пастор проповедовал строго по Библии, а люди громко соглашались, не оставляя у спикера сомнений, что ему удалось донести истину. Тем не менее, Дина не стала спорить с Этаном. Она уже знала, что ее жених близко к сердцу принимает свою роль духовного лидера в их союзе. Кроме того, он воспитывался в более консервативной конфессии, где свою ревность о Боге было принято выражать другими способами. Его родители, так же, как и Динины мать с отцом, много времени посвящали социальным проектам и благотворительности.
С Чарли Дина могла болтать обо всем. Он водил миддлтонский автобус, когда Дина еще не появилась на свет. За это время он успел хорошо изучить человеческую природу и с удовольствием делился своими познаниями…
Сегодня Дину больше всего занимал мистер Паккард.
— Я знаю Паккардов, — сказал Чарли. — Каждый вторник они садились в мой автобус и ехали до конца маршрута. Чудесные люди. Я читал о том, что жена скончалась. Очень жаль… Она была хорошей женщиной.
— Может, я скажу мистеру Паккарду, что вы скучаете по нему?
— Да, конечно, девочка, сделай это! Может, я и сам заскочу к нему. Между нами: надо вытащить Паккарда из его квартиры, вернуть его к жизни!
Чарли подвел автобус ближе к бордюру и затормозил на остановке на углу улицы Хендерсон.
— Спасибо, Чарли!
— Береги себя, девочка!
— Обязательно!
— Скажи мистеру Паккарду, что переднее сиденье для него всегда свободно, — сказал Чарли и нажал кнопку. Двери с шипением захлопнулись, и он помахал ей через стекло. Дина помахала в ответ, проводила взглядом автобус, который отъехал от тротуара. Поправив лямку рюкзака на плече, она пошла в сторону кампуса.
Хендерсон авеню — длинная и красивая улица со старыми кленами, чистенькими кирпичными домиками и покрытыми снегом лужайками. В городском парке, расположенном в квартале от кампуса, находилось муниципальное здание; там проходили практику студенты, которые готовились стать молодежными лидерами или учителями. Через два года именно здесь предстоит работать Дине. По утрам в этом здании шли занятия для дошкольников, днем его оккупировала молодежь, — и так каждый день, кроме воскресений, когда все в городе закрывалось, а жители отправлялись в свои церкви. По воскресеньям в Миддлтоне были открыты только несколько предприятий, в основном отрасли крупнейших коммерческих сетей.
Поравнявшись с парком, Дина остановилась и нахмурилась. Автомобиль с массачусетскими номерами стоял, припаркованный под навесом из заснеженных ветвей, на другой стороне вымощенной булыжником улицы. Она с испугом уставилась на машину, потом с облегчением заметила, что место водителя пустует. Наверное, этот мужчина, наконец, нашел своего брата. Он говорил, что брат живет недалеко от кампуса.
Справа хрустнула ветка, и у Дины екнуло сердце. Она повернулась и увидела высокую темную фигуру, которая приближалась к ней. Мужчина…
Все ее существо кричало: «Беги!», но от неожиданности она промедлила. И в следующее мгновение поняла, что совершила ужасную ошибку… Всего пару секунд потребовалось незнакомцу, чтобы схватить ее…
Пэрди Уайтхолл принял вызов из Миддлтонского департамента полиции в 22.37, в среду, 8-го января. Вечер был спокойным, единственная жалоба до этого поступила на участников шумной вечеринки. Как выяснил пару минут назад сержант Фергюсон, компанию старых поклонников Элвиса Прэсли одолела ностальгия, и они решили спеть хором под его записи.
Но этот вызов был посерьезнее…
— Кто-то кричит в парке, — звучал в трубке взволнованный женский голос. — Пожалуйста, приезжайте скорее! Кто-то кричит!
На экране компьютера появился номер телефона, с которого был сделан вызов, и адрес. Хендерсон авеню. С профессиональным спокойствием Пэрди заверил женщину, что помощь уже в пути, и попросил ее не вешать трубку, пока он направит по адресу патрульную машину.