— Вы используете какую-то анестезию?
— Нет, если только ваша дочь об этом не попросит. Мы можем, конечно, — за отдельную плату. Это еще сто долларов, — она снова оглядела Дину с ног до головы. — Но у вас не такой срок, чтобы нам пришлось прибегать к подобным методам. Когда Ханна пошла на аборт, она была только на втором месяце, но до сих пор отчетливо помнила дикую боль.
— И все же я бы хотела, чтобы вы Дине что-нибудь введи.
— Как пожелаете! Если деньги для вас не проблема, мы можем дать Дине кое-что до операции, а другие препараты можете взять с собой домой.
Ханна не думала о деньгах.
— Я не хочу, чтобы моя дочь хоть что-то почувствовала.
— Отлично, мы все предусмотрим. Сердце Дины остановилось — она увидела, как мисс Чемберс потянулась к кнопке на телефоне.
— Я все еще не уверена, что хочу это делать.
Директор остановилась, убрала руку от интеркома.
Наклонилась вперед, сложила руки на столе.
— Чем дольше вы ждете, тем больше проблем возникнет, тем дороже обойдется это вашей матери. Я знаю, как трудно принять решение, Дина, — но иногда нужно делать то, что необходимо.
— А вам когда-нибудь делали аборт? — вырвалось у Дины прежде, чем она успела обдумать свои слова.
Мисс Чемберс откинулась назад, глядя на Дину со странным выражением. Было ясно, что она не ожидала такого вопроса, и уж точно он ее не обрадовал.
Дина вспыхнула.
— Простите, я не хотела касаться ваших личных дел, — сказала Дина; она заметила, как сузились глаза женщины, готовой к самозащите. Девушка сама удивилась, как мог вырваться у нее такой провокационный вопрос. — Простите меня! Мне просто надо поговорить с кем-то, кто знает, как это бывает.
Ханна посмотрела на дочь.
Элизабет расслабилась.
— То есть, вы хотите, чтобы вас уговорил кто-то, кто пережил такую операцию? Хорошо, я скажу, если это вам поможет: я пошла на аборт, когда мне было двадцать четыре. — Уголки ее губ печально опустились. — Мой муж тогда учился в колледже, мы были бедны — так бедны, что едва могли платить за обучение. Содержать ребенка было невозможно. К счастью, у меня был такой муж, который поддержал мое решение.
— А потом? — тихо спросила Дина.
— Потом? — переспросила директор в недоумении.
— Ну, у вас были какие-то осложнения? Выкидыш? В общем, что-то подобное?
Улыбка Элизабет выражала сожаление.
— Я вижу, вас неправильно информировали. Уверяю, что каких плохих последствий от аборта не будет. Вы сможете снова забеременеть и родить ребенка, когда наступит время и вы будете к этому готовы.
Ханна опустила голову: неужели только она — одна из тысяч женщин должна была страдать от бесплодия, выкидышей и долгих лет депрессии?! Неужели только ей снился тот ребенок, которого она убила?!
Казалось, мисс Чемберс почувствовала, о чем думает Ханна, — и сразу на это отреагировала.
— Иногда нам приходится принимать очень трудные решения. Если бы я нс прервала беременность, мой муж не смог бы завершить образование, не смог бы обеспечивать нас так, как он это делал впоследствии. — Она развернула к ним фотографию, которая стояла на столе. — Как видите, у меня чудесная дочь, ее зовут Кипи. Мы с мужем спланировали, когда нам лучше ее родить. Для нас обоих она — чудо и благословение!
Дина взглянула на фотографию. Симпатичный, хорошо одетый мужчина стоял за спиной Элизабет; рядом — маленькая девочка. Руки мужчины лежали на плечах ребенка, все улыбались и выглядели очень счастливыми.
Глядя на это, можно было подумать, что на фундаменте смерти можно построить жизнь…
Дина начала дрожать — причину она определить не могла.
Она чувствовала себя в ловушке: с одной стороны ее мать, за спиной — отец, вокруг них толпятся Этан, Джанет и декан Эбернати, и все они подталкивают ее к краю пропасти. Теперь еще эта женщина, которая пережила такую ситуацию, заявляет, что довольна жизнью, а Дине аборт поможет построить светлое будущее.
И все-таки это ее не убеждало…
Мисс Чемберс несколько мгновений смотрела на нее: потом, казалось, приняла решение.
— Может, вы это еще раз обговорите с мамой, — Элизабет встала и вышла из-за стола. — У нас есть комната, где можно поговорить наедине.
Бренда открыла перед ними дверь.
Директор обняла Дину за плечи, провожая ее до двери.
— Я знаю, как все это вас пугает. Я все это пережила. Знаю, как трудно ставить интересы семьи выше своих собственных. Но кто-нибудь будет рядом с вами каждую минуту, я обещаю, Дина. Вы не одна, мы все здесь, чтобы помочь вам!