– Это какой-то кошмар!– трясущимися губами прошептала Алаида. Она была сильно напугана, что для нее было уже необычно. Колдунья резко бросилась вперед, намереваясь бросится в ноги главе инквизиции, но серебряные кандалы, одним концом прикрученные к полу, вернули ее обратно. Неприятно запахло паленой кожей. Глава охотников за нечестью с недовольством заметил, как на запястье у ведьмы расплывается багровый ожог. Она взвизгнула и шарахнулась обратно. Палач рассмеялся.
– Я ни в чем не виновата!– промямлила Шпиц, дуя на ожог.– Это Агрида! С нее и спрашивайте.
– Мы к вам по другому вопросу, моя дорогая!– Парасюк склонился над ее лицом, борясь с ужасающим желанием ударить беззащитную женщину по лицу. Ему вдруг захотелось бить ее пока хватит сил, пинать ногами, рвать зубами ее кожу, ощущая на губах соленый привкус крови ведьмы.
– Александр Нифонтович!– громко окликнул его глава инквизиции, заметив необычное для своего сотрудника возбуждение.– Ближе к делу. У меня нет времени слушать это все…
– Ты, тварь!– Парасюк, пожирающий Алаиду горящими глазами, больно ткнул ей в лоб пальцем.– Немедленно звонишь Дворкину и просишь его помочь вернуть Шарук хана в небытие. Туда откуда его вытащила твоя подруга.
– Иначе что?– дрожащим голосом спросила Алаида, подавшись назад, чтобы не касаться мундира Парасюка.
– Иначе то, что ты сейчас испытала будет лишь приятной предысторией!– злым голосом прошипел ей он.
– Пошел к черту!– Шпиц неожиданно изогнулась и плюнула Парасюку прямо в лицо. Тот поморщился, замахнулся для удара, но был остановлен главой инквизиции, которому уже надоело наблюдать за этим разворачивающимся спектаклем.
– Когда вы достигнете договоренности, Александр Нифонтович,– спокойным и ровным голосом попросил он,– доложите мне немедленно!
Его шаги затихли в коридоре, едва закрылась тяжелая металлическая дверь.
– Так ты будешь говорить или нет? – прорычал Парасюк, сбрасывая с плеч мокрый от пота пиджак. Алаида отвернулась к стенке, прикусив нижнюю губу. Ей впервые за много лет было реально страшно, даже путешествие из междумирья не испугало ее настолько, как этот бледнолицый офицер с совершенно безумными глазами.
– Выйди вон!– проорал он палачу в красном колпаке, не оборачиваясь.
– Никак невозможно!– возразил тот.– Инструкцией…
– Пошел вон, я сказал!
Как только за красноколпачником закрылась дверь. Парасюк навалился всем телом на Алаиду и стал задирать на ней подол порванного платья, освобождая от одежды и себя. Силы ведьмы сопротивляться иссякли. Она глотала слезы и лишь молила все силы, которые есть в этом грешном мире, чтобы это поскорее закончилось. Последнее, что она запомнила перед тем, как потерять сознание, удовлетворенное лицо Парасюка получившего сумасшедший оргазм.
Глава 8
На телефоне было несколько десятков пропущенных звонков: от Светы и конечно же самой Агриппины. Едва забравшись в рейсовый автобус вместе с Красовской, я открыл журнал. Жена, отчаявшись мне дозвониться, бросила это гиблое дело примерно пару часов назад, наверное смертельно обидевшись, тем более последний наш разговор закончился вполне ожидаемой ссорой, а вот Агриппина попробовала еще несколько раз. Связь пропадала, и кроме невнятного шипения в трубке и шелестящего шума, я ничего разобрать не смог. Янка о чем-то мило болтала с соседкой по автобусу, рассуждая о преимуществах домашней рассады на помидоры. Надо же, я никогда не думал, что моя подруга, хоть что-то об этом знает, но она с умным видом кивала, и даже, кажется, давала округлой тетушке какие-то советы.
Мои мысли полностью были заняты Шарук Ханом и последней встречей с Агридой. Зачем она передала мне свою силу? Что мне теперь с ней делать? И как выпутаться из всей этой ситуации? Вопросы роились в моей голове, словно растревоженный пчелиный улей. В кончиках пальцев слегка жгло. Магия требовала выхода наружу. А что если…
Я легонько щелкнул пальцами и на кончике ногтя неожиданно вспыхнуло оранжевое пламя. Черт! Мгновенно затушив огонь, я огляделся по сторонам. Не увидел ли кто-то? Все попутчики были заняты своими делами. Кто-то слушал музыку, кто-то смотрел в окно, за которым медленно и величественно проплывали желтые поля пшеницы и яркого, словно первое весеннее солнце, подсолнуха. Водитель автобуса выжимал из старенького, потрепанного жизнью и плохими дорогами “Богдана”, все что было в его силах. Нас качало, несколько раз ощутимо застучала подвеска, но в остальном дорога до Харькова проходила спокойно.