- Витэан! - выкрикнула я и резко села в кровати.
Меня било мелкой дрожью, все тело покрыли капли холодного пота, сердце колотилось, пытаясь разломать ребра и вырваться из груди. Я тяжело дышала и оглядывалась по сторонам. Нет ни шатра, ни кинжала, ни короля рядом. Но главное: нет ненависти. Ее всепоглощающее безумие осталось во сне. Я в той же спальне, на той же кровати с балдахином. Сквозь распахнутую балконную дверь в помещение проникал чудесный аромат цветов и отголоски эльфийского пения.
Глава 6
Пытаясь успокоиться, встала с постели и обошла свои теперешние владения: на прикроватном столике нашла лампу, похожую на керосиновую, какую я видела у своей бабушки в деревне в далеком детстве. С надеждой покрутила имеющиеся на ней рычажки. Лампа зажглась, освещая пространство бледно-белым свечением, совсем непохожим на свет от керосинки.
Разглядела обстановку: здесь, помимо кровати, стояли несколько резных кресел, на которых покоились расшитые подушки, будуар, где были разложены какие-то гребни и расчески для волос, небольшой столик, который я бы назвала журнальным, с водруженной на него вазой, полной диковинных цветов, прикроватная тумба-столик, где обнаружила лампу, и ростовое зеркало в витиеватой золоченой раме, прикрепленное к стене. Также была пара дверей. Однако, куда они ведут, выяснять я не решилась.
Все вокруг куталось в ночной мрак, разгоняемый только светом лампы в моих руках и тусклым свечением местного аналога луны, проникающем через проем раскрытой настежь балконной двери. В углах клубились густые пугающие тени, наталкивая на воспоминания о ночных кошмарах.
Стараясь оказаться в самом освещенном месте, остановилась на балконном пороге, подняла глаза к темному небу и подумала, что нет мне покоя от этих кошмаров! Что в том мире, что в этом - все одно! Недавний ужасный сон никак не шел из головы. Яркие звезды мерцали на его бархатном просторе... И каждая будто бы хотела превзойти своих соседок в красоте и яркости сияния, и им не было никакого дела до моих переживаний.
А меня мучило странное чувство, будто мой сон что-то значит.
Раньше я видела, что бегаю по этому миру, и вот теперь я тут. Быть может, мои кошмары -это не просто сны? Может, это какие-то видения, картинки из будущего? Тогда мое будущее не назовешь радужным, ибо я замыслила убить короля.
Нет! Только не Витэан!
Неожиданно для самой себя осознала, что король - тот, кому в этом мире я на за что не причиню зла, словно он особенно дорог моему сердцу, как бывает дорог друг, с которым ты еще в песочнице играл. С чего бы это?
В голову настойчиво лезли мысли о раздвоении личности, моей, между прочим, личности. Попыталась выкинуть всю эту дребедень из головы и вернулась в постель. Но даже там, на мягкой подушке, под теплым воздушным одеялом, меня не отпускало чувство тревоги. Словно я упускала что-то важное, что-то, что должно поставить все на свои места. К тревоге примешивался гнетущий страх. Боялась, что сама того не зная, я являюсь ужасным существом, полным той самой ненависти, которая заполняла меня во сне. В итоге, промаявшись несколько часов, все же забылась в тревожной дремоте.
Причиной моего утреннего пробуждения были не кошмары (слава богам!), а громкая перебранка за дверью.
- Элетт, Ниэнель еще спит! - говорил со сдерживаемым раздражением мужской голос.
- Так пусти меня, и я ее разбужу! - отвечал высокий, почти срывающийся на писк, женский.
- Королевский лекарь четко сказал, что ей нужен отдых и велел не будить, - продолжил мужской.
- А старший королевский дворецкий велел разбудить! - пропищала девушка.
Стало ясно, что речь идет обо мне. Решив вмешаться, я поднялась с постели, удовлетворенно подметив, что слабость и тошнота прошли.
Направляясь к двери, из-за которой слышались голоса, кинула быстрый взгляд в ростовое зеркало. Ой, мамочки, какой ужас я там углядела: волосы спутаны, лицо помято, сама все еще обмотана персиковым пододеяльником. Торопливо кинулась к будуару, схватила первую попавшуюся расческу и попыталась продрать шевелюру. С большой радостью я бы сменила пододеяльник на хоть какую-нибудь настоящую одежду, но ее в моем распоряжении не было. Мельком отметила, что помимо заострившихся ушей, никаких других изменений моя внешность не претерпела. Волосы по-прежнему были темнокаштановыми, глаза все так же серыми, да и другие части лица и фигуры никак не поменялись.
А тем временем словесная баталия у двери продолжалась и, судя по доносящимся до меня фразам, девушка уже готова была пойти врукопашную. Оставив попытки привести себя в божеский вид, я направилась к двери.