========== Глава первая Агония ==========
…Она терзала ножом его тело… тело, которое всего лишь мгновение до этого нежно ласкала, изо всех сил стараясь доставить ему как можно больше удовольствия. Кровь брызгала фонтаном во все стороны, ею было залито и его искаженное болью и страхом смерти лицо, еще совсем недавно прекрасное и полное жизни, а теперь превратившееся в жуткую маску ужаса.
Юлий не хотел умирать, он ведь совсем недавно сделал все, чтобы изменить свою судьбу и не допустить такой исход. Он не хотел смерти, он хотел жизни, любви и власти. Ему казалось, что он достиг всего этого и обрел любовь, пусть и не с Зеной, ради которой он, собственно, и затеял эти игры с судьбами, а с другой. Вначале он не любил Алти, а просто хотел использовать ее как пешку в своих интригах, но потом, незаметно для самого себя, стал терять голову от этого дурманящего цветка зла. Как человек она совсем не нравилась ему, но ее тело, умение ласкать и какая-то мощная аура, исходившая от нее — все это сводило его с ума. Так часто повторявший сакраментальную фразу «Разделяй и властвуй, отдели чувства женщины от её разума и она твоя», он сам угодил в ту же ловушку, что обычно расставлял женщинам. Безумие любви накрыло его, сжигая последние искры его разума и заставляя забыть о хитрости, осторожности и обо всем том, что составляло его существо. Когда они вместе наблюдали за распятием Зены, их взгляды неожиданно встретились, и глаза Юлия утонули в зеленых очах колдуньи. Он не мог видеть себя со стороны, а зря, ведь глядя на него, даже не отличающийся особой наблюдательностью человек сказал бы, что этот мужчина влюблен как мальчишка. Сколько невыразимой нежности было в его глазах! И он, Цезарь, так хотел прочесть ответное чувство и в глазах той, кого решил сделать своей новой женой и императрицей. А она смотрела на него просто игриво, кокетливо и не больше того, но ему так хотелось принять желаемое за действительное! Стройное тело Алти под ласками дождя казалось ему соблазнительным как никогда раньше. Его буквально охватила жажда любви. Их уста слились в жарком поцелуе, казалось, длившемся целую вечность. Потом искусительница зашептала ему на ухо нечто такое, отчего его лицо вспыхнуло, словно щеки невинного мальчика.
— Да-да, пойдем, — тихо ответил ей Юлий, чье сердце забилось сильнее.
И она увлекла его за собой, навстречу любви и… навстречу смерти.
***
…Удар, еще удар… Гай Юлий уже не мог кричать, но Алти не хотела, чтобы его кончина была легкой и быстрой. Ей хотелось дать ему почувствовать смерть так же остро, как любовь. Сама-то шаманка любить не умела. Она могла испытывать страсть, похоть, что угодно, только не любовь, а зрелище агонии любовника доставляло ей куда большее наслаждение, чем его ласки.
Вот, мученически заводя глаза, он простонал:
— Хватит… убей меня, прошу!
Так хотевший жить, он наконец-то сдался и его единственным желанием было теперь желание умереть, чтобы не выносить дальше эти мучения. Какая ужасная судьба! В том, настоящем мире он получил удар кинжалом от лучшего друга, а в этом, созданном им самим, его жестоко убивала та, кого он полюбил с такой силой!
Наконец, она с волчьей улыбкой на губах вонзила в его грудь кинжал по самую рукоятку. Все было кончено… Как и в той, другой жизни он испустил дух почти одновременно с распятой им Зеной. Шаманка видела, как душа ее жертвы покинула тело и с минуту с ненавистью, болью и… любовью смотрела на нее, после чего со стоном отлетела. Куда? Шаманку это сейчас не волновало, ведь она обладала властью над душами и всегда могла вступить в контакт и с этой бедной душой.
Любимая-убийца Цезаря стала целовать его мертвое лицо, после чего принялась слизывать с него кровь. В этот момент она почти любила его. Затем Алти взглянула на свои обагренные его же кровью руки и точно также слизала ее с них. Хищница буквально пожирала плоть своего любовника.
Внезапно, в глазах ее появился похотливый огонек. Она принялась ласкать еще теплое тело Юлия…
…Когда она выходила из дворца, оставив в спальне обнаженный труп недавнего возлюбленного с широко раскрытыми глазами на восковом лице, ее взгляд светился торжеством, а усмешка на губах походила на оскал. Она знала, что глупенькая подружка Зены Габриэль захочет уничтожить ткацкий станок Судеб, а с ним вместе и альтернативный мир, созданный Цезарем. Конечно же, хитромудрая шаманка не могла этого допустить. На полпути Габриэль была остановлена и брошена в темницу. Она, Алти, найдет дальнейшее применение для этой маленькой блондинки. А теперь… теперь ничто не стоит между нею и властью над Римом… над миром. Коварная женщина еще не знала о том, что беременна и что посреди смерти в ней зародилась жизнь…
========== Глава вторая Сон ==========
…Она не хотела этого ребенка. Не от того, что это было дитя убитого ею Цезаря, а оттого, что материнство предполагало любовь, нежность, заботу о другом существе, которому ей же предстояло дать жизнь. Алти являла собой саму Смерть и привыкла отнимать жизни, а не давать. И вот… судьба, о которой так любил разглагольствовать Цезарь, посмеялась над ней. Это выводило Алти из себя, но шаманка знала, что делать. Она приготовила снадобье, которое должно было помочь ей избавиться от ненужного приплода. Женщина уже поднесла было склянку с ним к губам, когда одна мысль заставила ее отказаться от своего намерения. Империи, так или иначе, нужен наследник. Да, она рассчитывала править и… жить вечно, но будущее могло преподнести ей какой-угодно сюрприз. Собственно, уже преподнесло… К тому же ей нужна была ученица — Алти почему-то была уверена, что у нее родится девочка — которой она могла бы передать свои знания. Так, она решила позволить этому младенцу родиться — не из-за проснувшихся материнских чувств, а из обычных политических соображений.
…А во сне она увидела Его. Он снился ей в первый раз после своей смерти. Угрызения совести были совершенно чужды ей, и ее это поразило. Она вновь видела себя вместе с ним, присутствовавшую на казни Зены, вновь видела его обращенный к ней, полный какой-то томительной нежности взор, и ей отчего-то становилось не по себе. Опять они целовались на глазах у распятой, подставляя лица и разгоряченные тела дождю. А потом она поманила его за собой, и он доверчиво пошел за ней, бросив последний взгляд в сторону умирающей на кресте любимой врагини. Чувствовал ли он радость, избавляясь от нее и в новом мире? Кто знает. Алти владела черной магией в совершенстве, но прочитать мысли Цезаря иногда не было дано даже могущественной шаманке. Очевидным было одно: его сердце теперь принадлежало не Зене, а ей. Ах, Цезарь, Цезарь!.. Такой хитрый, коварный и в то же время такой… наивный.
Вот они уже в спальне, и Алти садится на него сверху и ласкает одновременно и губами, и языком, и кистью. Юлий целует и иногда посасывает ее пальцы. Его красивые черные глаза полуприкрыты в сладостной истоме, и он стонет от наслаждения. Видя, что вот-вот доведет его до экстаза, она медленно вытаскивает нож, спрятанный в наброшенной на ней накидке и… из нежной любовницы превращается в жестокого палача. Снова лезвие кромсает живую плоть, снова льется кровь, и снова она видит эти широко раскрытые, полные муки глаза, во взгляде которых написан один-единственный вопрос: «За что?!», слышит нечеловеческие вопли, а потом мольбу добить…