– Здравствуйте, мисс Т-Т-Терри,– пробормотал он и криво улыбнулся в ответ, не сводя глаз с ее переносицы, подальше от тела, которое так усердно изучал, когда она отворачивалась.– Нет, мэм, просто проверял. У вас утреннее объявление?
– Да,– ответила она и опустила взгляд на стопку белых бумажек в руках.– Звонок вот-вот прозвенит, мне надо бежать.
Фред кивнул и, приоткрыв рот, почесал щеку.
Мисс Терри уже повернулась, но вдруг остановилась и бросила на мужчину рассеянный взгляд.
– С пристройкой все хорошо?
Лицо Фреда вспыхнуло, и он отвернулся, чтобы посмотреть в сторону площадки, откуда пришел, просто для того, чтобы избежать ее взгляд. Эта зона была «ТОЛЬКО ДЛЯ АДМИНИСТРАЦИИ» и всегда запиралась, оттуда обслуживающий персонал попадал в здание склада, доставлял еду в кафетерий и вывозил мусор.
– Да, мэм. Проверял мусорные баки. Мистер Фэрроу сказал, что видел там крысу, вот я и подумал, что надо п-п-проверить.
– Только не забудь, что у нас собрание,– сказала мисс Терри строго, но все же с теплом.– Надеюсь, трибуны уже готовы.
Ванде Терри нравился Фред. Вся школа скорбела, когда бедного мистера Тафферти нашли мертвым в квартире, где его убил вор. Она считала его кем-то вроде отца: он был ее доверенным лицом, когда она впервые возглавила администрацию школы, рассказывал ей о причудах разных преподавателей, которые работали здесь еще до нее. Но с Фредом ей очень повезло, мисс Терри была рада сотрудничать с программой ветеранов-инвалидов, которая предоставила ей такого человека – здорового, молодого, он мог выполнять вдвое больше работы, чем пожилой мистер Тафферти (упокой Господь его душу). Фреду было трудно найти работу из-за ментальных проблем, которые последовали после ранения в голову во время службы их великой стране. Во многих отношениях он был подарком свыше.
Но.
Было в нем что-то такое. Мисс Терри не могла назвать это чувство или даже оправдать его.
«Все ты прекрасно можешь, Ванда. У тебя от этой зверюги кровь стынет в жилах. Он может своими большущими руками размозжить ребенку голову, а то и похуже. И кто знает, какие мысли проносятся в этом странном уме? Что будет, если коробка передач в его мозге вдруг перейдет на первую скорость?»
– Не волнуйтесь. Я все мигом сделаю,– ответил Фред с простодушной улыбкой.
Ванда улыбнулась в ответ и изо всех сил старалась отогнать свои переживания, сосредоточившись на обращении к школе – это ее любимая часть дня.
– Скажи, если что-то не так. Крыс нам точно не нужно. Родители будут в ужасе.
– Есть, мэм,– сказал Фред, развернулся и ушел.
Ванда некоторое время смотрела ему вслед, а затем вытащила уборщика из головы, как засохшую жвачку из-под стола, и выбросила подальше. По кампусу пронесся первый звонок, значит, у нее осталось всего пять минут, чтобы добраться до кабинета и собраться с мыслями.
В спешке она не заметила ожидавшего полицейского у дверей административного корпуса. А еще своего помощника, мистера Уорти, который стоял рядом с серым лицом.
Громкий звон утреннего звонка разнесся по полупустым коридорам, и от этого резкого пронзительного звука у Генри сомкнулась челюсть. Это даже не звонок, это какая-то сирена, вроде той, когда ты облажался в игрушечной операции, и у человека нос мигает красным.
Генри вытащил учебник истории и захлопнул шкафчик. Он быстро оглядел длинный коридор, отполированный до зеркального блеска пол, сотни шкафчиков по бокам, застывшие, словно солдаты. Генри не заметил и следа Томми или его приятелей и молился, чтобы их месть все же обошла его стороной. Он вспомнил давний урок в воскресной школе, и пока он бежал на урок, в голове промелькнула картина крови ягненка, размазанной по его шкафчику.
Генри толкнул дверь, когда мисс Джонсон записывала мелом первое задание на доске. Он бросился к своему столу и плюхнулся на прохладную пластиковую поверхность стула как раз в тот момент, когда по классу пронзительно пронесся второй – и последний – звонок.
Генри вспотел, сердце бешено колотилось. Он ненавидел опаздывать, но дорога до школы заняла больше обычного, потому что он постоянно проверял, не выскочат ли хулиганы из-за каждого дерева или припаркованной машины, чтобы врезать ему по лицу сжатым белым кулаком. Мальчик праздно размышлял, как бы поступил в такой перепалке. Стойко бы принял удар? Или сопротивлялся бы? Ему нравилось думать, что он выложился бы на все сто, но тоненький голосок в глубине сознания нашептывал другой, более вероятный сценарий: «Ты бы убежал, как трус». И Генри, вспоминая, как хулиганы кинули ему в зад камень, вынужден был согласиться.