— В храм! — воскликнула девушка. — Ты без меня еще во что-нибудь вляпаешься, растяпа ты мой… любимый. — Последнее слово она прошептала и опустила глаза.
— Повтори, — задохнувшись, потребовал дракон.
— Растяпа, — с необычной для нее вредностью ответила Венда и улыбнулась, глядя на Огненного лорда. — Любимый.
— Золотуль, навещу, — коротко сказал мне дядя Шэр, схватил Венду за руку и потащил на выход.
— Шэр! — немного возмущенно воскликнула моя подруга.
— Цветочек, вот в храм забежим и передохнем. Я тебя знаю, дам сейчас успокоиться, завтра опять начнешь меня мучить. В храм, значит, в храм.
Я окутала их Светом и понесла к старому храму в горах. Теперь я знала, что именно это место важно для дядюшки, там сохранились традиции драконов. Ему не нужно было это рассказывать, я просто знала. Когда дядюшка и моя подруга исчезли в сиянии Света, я оглянулась и увидела Воинство Света, входившее в святилище.
— Нас слишком много, — сказала я Киану.
— Пора выбираться отсюда, — согласился он.
Мы вновь взялись за руки. Перемещение было столь незаметным и стремительным, что смена подземелья на открытое пространство академической улицы, стало даже для нас немного неожиданным, еще не отвыкших от огненного портала и волны Света. Еще большее изумление вызвал рассвет. Зимнее солнце, всходившее по кристально-прозрачному небосводу, приветствовало нас холодными лучами.
Участники заговора, очутившись вне стен подземелья, бросились в разные стороны, но едва уловимый жест Киана, и они остались стоять, пригвожденные к месту.
— Они ваши, — кивнул Воинству мой муж.
Часть Воинов окружили сектантов и исчезли в полыхнувшем портале. Остался только один — Извар Бьерн. Он стоял, задрав голову к небу и улыбался, вдыхая полной грудью чистый холодный воздух. Несмотря на ободранный вид, он был счастлив.
— Свобода, — произнес он, — наконец-то.
— Гуляй, парень, отработал, — хлопнул его по плечу дядя Алаис, стоявший с ним рядом.
— Я в Орден хочу, — сказал некромант.
— Из одной кабалы в другую? — усмехнулся лорд Бриннэйн.
— А у нас теперь новые порядки, — послышался веселый голос блондинистого магистра. — Свет лично переписал наш устав и велел огласить его, когда придет время. Пришло, — Ольгар обвел пространство вокруг себя. — Грустно немного, вроде уже привыкли к ходу вещей и событий, но богам не перечат. К тому же Тьма ушла, теперь мы просто контролируем нежить, присматриваем за равновесием магических учений. В общем, по-прежнему охраняем мир, пока Вечный занят.
Девятый магистр направился к нам с Кианом. Он с интересом и без всякого трепета осмотрел сначала одного, затем другого.
— Да-а, — сказал Ольгар, — неожиданно. Кстати, поздравляю с браком, новыми сущностями и началом вечной жизни. Мальчик, — он обернулся к Бьерну, — после академии поговорим.
Некр кивнул. Девятый магистр махнул своим подопечным, с некоторым удивлением взирающими на древнего, который впервые вел себя при них, как… живой. Только мои родители и дядюшка остались равнодушны к вестям о переменах. У них было божественное покровительство.
— Счастья, — улыбнулся нам Ольгар и обернулся к Воинам. — Вас мы ждем завтра на оглашение нового Устава. А я пошел, у меня свидание. Кое-что вспомнил не очень четко, надо закрепить успех. — Блондин подмигнул мне, хохотнул и исчез в портале.
Не стали задерживаться и Воины. И вскоре на улице остались только мы с Кианом, мои родители, дядюшка, Чудик, эльф и инкуб, оставшийся стоять в стороне. Я освободилась от рук мужа и подошла к моим близким и любимым людям. Папа взял меня за руку и притянул к себе. Он обнял мое лицо ладонями и долго вглядывался в глаза.
— И все равно моя девочка, — сказал он, прижимая мою голову к своей груди. — Моя маленькая дочь.
— Папочка, — всхлипнула я и обняла его так крепко, что папа вскрикнул и засмеялся.
— Да у тебя теперь силища, как у молотобойца. Раздавишь, родная.
— Ничего, потом опять соберу, — улыбнулась я сквозь тонкую пелену слез.
— Ну, что ты, любимая, Вечные не плачут, — тихо засмеялся дядя Алаис, забирая меня у папы.
— Помню, только дядюшкам можно, — я сжала его ладони и прижала их своим щекам.
— Точно, счастье мое, дядюшкам все можно, но ты никому об этом не рассказывай. Для всех я сильный и несгибаемый лорд Бриннэйн, — он подмигнул и отступил, спеша отвернуться от нас.
— Несгибаемый балабол, — засмеялся папа, вновь привлекая меня и маму.
Так мы и застыли, обнявшись втроем. Мама долго смотрела на меня, словно запоминая каждую черточку.