Прекрасные в своей ледяной чистоте звезды были единственными, кому было позволено взирать с черноты небосвода за тем, что должно было свершиться. Даже ветер стих, едва вороша наши распущенные волосы. Киан сплел свои пальцы с моими, остановился и произнес:
— Время пришло, Духи Вечности, откройте Путь.
Мгновение ничего не происходило, но вдруг звезды стали ближе. Нет, не звезды, это зажигались глаза каменных истуканов, стоявших по обе стороны от нас. Эти молчаливые стражи священного Пути в Вечность, испокон веков охранявшие дорогу, указывали нам, куда идти. Я разглядывала навечно застывшие лица и понимала, что когда-то они были живыми, но добровольно остались стоять здесь, чтобы охранять священную дорогу.
Горящие холодным белым светом глаза Стражей пристально следили за нами. Их взгляды я ощущала каждой клеточкой своего вновь обретенного тела. Киан не оглядывался, он уверенно вел нас вперед, все выше, все дальше от земли. В какое-то мгновение исчез воздух, но он был нам не нужен, исчезло время, но оно больше не имело значения, исчезли намеки на саму жизнь, она осталась где-то под нами. Мы вступали в Вечность, погружались в вакуум, заполненный лишь сиянием глаз каменных Стражей.
Впереди замерцал полог, и мы остановились, поднявшись до него, одновременно посмотрели друг на друга и, улыбнувшись, вошли в тусклое мерцание. А когда миновали призрачную завесу, мы изменились, получив свой настоящий облик. Киан стал выше, гораздо выше. Разворот его могучих плеч внушал веру в его надежность. Черный шелк волос сменился на дымчато-черный струящийся туман, казавшийся плотным лишь до момента, пока не пропустишь его сквозь пальцы. Такие волосы я уже видела и трогала. Глаза моего возлюбленного полностью заполнил клубящийся мрак, выплескивающийся наружу и скользящий по щекам, подобно тонким дорожкам слез, и развеивался, едва добираясь до скул. Мой взгляд опустился вниз, и я увидела повязку на бедрах. Нет, это не было повязкой, это был все тот же сгустившийся мрак, казавшийся сейчас плотным. По обеим рукам Киана теперь ползли символы. Они были и на груди, и на спине, по всему телу. Символы подсвечивались огненными всполохами. Эти же всполохи время от времени прорезали мрак в глазах. Он был прекрасен, прекрасен настолько, что я не находила слов, чтобы выразить свое восхищение.
Не находил их и Киан, разглядывавший меня с не меньшим восторгом. Я тоже стала выше, отчетливо почувствовала это, когда поняла, что достаю до плеча вытянувшегося мужа. Тело приобрело идеальные формы, получив женственность полностью сформированной фигуры, которая приходит к женщинам, когда они оставляют за спиной юность. Светло-каштановые волосы, как у папы, отныне побелели и заискрились сиянием Света, достигнув в своей длине моих колен. Я откинула их на спину, ощутив всю тяжесть и густоту. В моих глазах был свет, я это знала. Он оставлял на лице моего возлюбленного серебристые блики. На тело был накинут прозрачный балахон, состоявший все из того же света.
— Я не видел женщин прекрасней, — выдохнул самый совершенный мужчина от начала мироздания.
Улыбнувшись, я протянула руку, но не коснулась его лица. Рано. Даже наши руки сейчас расцепились и не посягали на свободу друг друга. Рано. Но уже совсем скоро мы воссоединимся, чтобы не расставаться никогда… Дорога вывела нас на круглую площадку, которую охраняли застывшие Стражи. Их глаза вспыхнули ярче, зажигая белый, как снег, огонь, а после погасли. И теперь только белоснежное пламя, плясало, ожидая, когда мы подойдем к нему.
Киан встал по другую сторону огня, не спуская с меня взгляда. Он ласково улыбнулся, и мы вместе опустились на ледяной пол, не ощущая ни холода, ни неудобства. На мгновение я подумала, что не знаю нужных слов и улыбнулась — знаю. Здесь не нужны ритуальные фразы, не нужны формулы и заклинания. В этом месте говорят наши души. Это был совсем другой ритуал, далекий от ритуала, о котором столько говорил бывший демон. Мой возлюбленный протянул руки, и я накрыла его ладони своими.
— Единственная моя, — заговорил Вечный, и его глубокий обволакивающий голос разлился над нами, вызывая далекие отголоски эха, — та, в ком заключена сама моя жизнь, я даю тебе клятву быть твоей защитой, заботиться о твоем благе. Твое счастье станет для меня превыше моего, потому что твое счастье и есть мое счастье. Я подхвачу каждый твой вздох, мое сердце станет эхом твоего. Мои уста будут говорить твоими словами. Мы едины отныне и до скончания времен. Призываю Вечность стать мне свидетелем.
— Единственный мой, — отозвалась я, с нежностью глядя на него, — тот, в ком живу я, клянусь стать для тебя верой, ибо нет лжи там, где сердца стучат в унисон. Обещаю быть твоим огнем, чтобы в любой тьме ты нашел дорогу ко мне. По дороге Вечности мы идем вместе, наши жизни связаны. Мы едины отныне и до скончания времен. Призываю Вечность стать мне свидетелем.