Жаль, что с Небесными войсками придётся подождать, зато смогу всё время потратить на изучения новой фиолетовой энергии, ни на что не отвлекаясь. Хотя…
— Сарх, мне нужен сопровождающий. — С грохотом ворвался Акенрил в кабинет к начальнику по внутренним делам.
— Ааааа! — Громкий ор раздался от женщины, которую прямо сейчас на столе имел мужчина.
— Г-господин! Прошу, не пугайте меня так. А ты немедленно свали! — Сарх начал быстро надевать штаны, а его партнёрша с одеждой в руках выбежала из кабинета.
— Ты ведь понимаешь, что она — труп? — Спустя несколько секунд я задал логичный вопрос, ведь на этом этаже все ангелы не скрывают свои крылья, а данная особа явно не слепая.
—Д-да, Господин. Я разберусь с этим недоразумением.
— Уже не надо, Дашенька сама справится. — После моих слов образовалась тишина, во время которой я и связался с демонессой. — Так, по какому, собственно, поводу я пришёл? Мне нужен человек для сопровождения. Тот, кто знает четвёртый круг, как свои пять пальцев.
— Конечно, у меня есть один на примете. Я немедленно отдам ему приказ, только…
— Не переживай, я спрячу крылья.
— Большое спасибо, Господин. И удачной прогулки.
На улице был уже поздний вечер, почти ночь. Акенрил и молодой парнишка лет двадцати шли по переулкам из палаток, шалашей и редких строений, отдалённо напоминающих дома, причём ангел при ходьбе почти не издавал звуков. Какая же цель была у этого похода? А она одна — найти девушек для экспериментов. Ну, если оплодотворение женщин и последующее ращение маленьких бойцов можно так назвать. Пусть это будет пробной партией перед полноценным производством. Бета–тест, так сказать.
Причина, из–за которой я просто не купил рабынь, проста. Ценники неприятные и ради кого? Какая–то жирная баба с гордым характером. Проблема в том, что стандарты красоты у меня и местных сильно разнятся, если вовсе не противоположны. У них самое главное — крепкое и здоровое тело, твёрдый характер, большая грудь и высокий рост. Именно по этим признакам выбирают себе мужики жён, даже аристократы. На остальные характеристики им всё равно тогда, как мне нужна девушка со смазливым личиком, невысокая, с покорным характером и женственным телом, желательно с формами. То, что для этих туземцев настоящее уродство, для меня — эталон красоты. А бесполезных рабов никто держать у себя не станет. Мне даже страшно представить, как для здешних людей выглядят те же хоббиты. Наверное, как воплощения ужасов и кошмаров. С ангелами же всё иначе. Мало того, что мы высокие и сильные, так у нас ещё есть наша легендарная красота. Та самая, которая пробивает все возможные барьеры вкусов и предпочтений. Это, между причем, является постоянным эффектом тела.
Возвращаясь к моему плану. Раз у всех местных нет вкуса, то все красивые (если таковыми можно остановиться при таких условиях) девушки сейчас должны сидеть в канавах и страдать по полной. Вряд ли кто–то захочет вешать себе на плечи балласт, который не поможет, так его ещё и замуж выдать нельзя, уж точно не на четвёртом круге. У них нет будущего, нет жизни, нет ничего. Отчаянье, страх, боль, мучения — все ужасы жизни они познали сполна. И тут появляется слабенький лучик света, который может помочь — я. Хуже для этих девушек быть не может, поэтому они попытаюсь пойти к нему в надежде на спасение. И неважно, что они станут фактически вещами, которые даже ниже рабов. Тех хотя бы за живых принимают, а тут роль передвижной мебели для размножения, которую можно случайно сломать и не обратить на это внимания. Но девочки не подумают жаловаться, напротив, будут безмерно благодарны за шанс служить. Ведь кто они такие, чтобы допускать мысли о том, что их Хозяин сделал что–то не так? На всякий случай, я даже купил несколько тяжёлых наркотиков. Мне на них почти полностью плевать, ибо ангел, а вот люди смогут полностью опробовать его действие.
— Мы пришли, Босс. Здесь живут отбросы из отбросов. Единственная опасность здесь — это их мерзкий вид.
— Ага, можешь быть свободен. Назад я вернуться смогу. — Благодарно кивнув мне, парень немедленно убежал обратно. Ему тут явно противно находиться.
Акенрил накинул капюшон и побрёл по улицам, на которые не заходят даже те ещё отбитые мудаки. Ничего ценного у здешних нет, они даже по меркам этого округа бедны. Тут живут низшие из низших. А ведь люди те ещё животные. Даже если у них всё хреново, они всё равно будут радоваться, что есть кто–то, чьи дела ещё хуже. Всегда нравилось наблюдать со стороны за этими зверствами, видеть истинную сущность людей. Возможно, именно это убило во мне какую–либо любовь к человечеству в детстве? Хотя, тогда в жизни было слишком много дерьма, поэтому я без понятия, что именно повлияло на меня. Скорее всего, всё и сразу, плюс моя склонность к насилию.