- Неужели это правда? Они оба дружно кивнули.
- Но ведь у меня в детстве тоже был воображаемый друг. Дурашка. Только я его никогда не видела наяву.
- Может, просто, он получался у тебя недостаточно реальным. А может, ты сварганила его лишь в трудную минуту, или когда тебе не с кем было поговорить. В случае же с Ленной, я становился тем более реальным, чем больше она во мне нуждалась. А нуждалась она во мне просто отчаянно. И вот в один прекрасный день я, наконец, появился окончательно.
Я взглянула на подругу.
- То есть, выходит, вы вместе с самого детства? Он так все время и живет с тобой? Она рассмеялась.
- Ну конечно же нет. Чем я становилась взрослее, тем меньше он был мне нужен. У меня появлялось все больше друзей, и жизнь с каждым годом становилось все веселее, все полнее. Поэтому он появлялся все реже и реже. - Лейна коснулась его плеча.
Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то печальной, исполненной воспоминаний.
- Я мог бы преподносить ей большущие горшки золота и показывать удивительные фокусы. Я даже занялся чревовещанием и немного овладел этим искусством. Но просто удивительно, насколько женщины равнодушны к чревовещателям.
А теперь, с вашего позволения, я вас покину. Пойду к мальчикам, посмотрю с ними телик. Скоро начнутся "Три шута"41. Помнишь, Лейна, как мы любили этот сериал? Одну серию, по-моему, смотрели раз десять. Ну ту, где они открывают в Мехико парикмахерскую.
- Конечно, помню. Тебе ещё всегда больше нравился Мо, а мне - Керли.
Объединенные общими воспоминаниями, они, улыбаясь, смотрели друг на друга.
- Подожди, подожди, но ведь если он и вправду... то, что ты говоришь, почему же он через столько лет вернулся?
- Я тебе не рассказывала, но нам с Майклом не так давно пришлось пережить очень трудное время. Он даже на две недели уходил из дома, и мы оба уже были уверены, что это конец: наш брак приказал долго жить. Однажды я улеглась спать, плача, как дура, и больше всего на свете желая, чтобы рядом снова оказался мистер Гриф и как-нибудь помог мне. И тут он вдруг действительно возник в дверях ванной с широкой улыбкой на лице. - Она снова стиснула его плечо. Он накрыл её ладонь своей.
- Боже, Лейна, а ты что?
- Как что? Вскрикнула! В первый момент я его просто не узнала.
- Неужели?
- Так он ведь вырос! Мистер Гриф, каким я его представляла себе в детстве, был моим ровесником. Но, по-видимому, он взрослел вместе со мной. В принципе, так, наверное, и должно быть.
- Извини, но мне просто необходимо присесть. Что-то ноги не держат. Сегодня, пожалуй, самый необычный день в моей жизни.
Гриф тут же вскочил, уступая мне место. Я с благодарностью уселась, а он пошел к ребятам смотреть телевизор. Я проводила его взглядом, потом машинально взяла забытый Майклом недопитый стакан с молоком и влила в себя остатки.
- Неужели все, что ты рассказала - правда? Она подняла правую руку, как для присяги.
- Клянусь нашей дружбой.
- И этот красавец-мужчина всего-навсего плод твоих детских фантазий?
Она с удивлением посмотрела на меня.
- О-о-о, так значит, на твой взгляд, он красив? В самом деле? Знаешь, лично мне он, честно говоря, кажется скорее забавным. Я, конечно, люблю его, как друга, но... - она виновато оглянулась на дверь, - ни за что не стала бы заводить с ним роман или что-нибудь в этом роде.
Зато я завела, а, следовательно, мы завели. После нескольких свиданий, я, кажется, пожелай он того, отправилась бы с ним даже охотиться на крыс в южном Бронксе. Как и следовало ожидать, я по уши влюбилась. Оказывается, даже изящная мужская шея может полностью изменить вашу жизнь. При виде того, как мужчина шарит в карманах в поисках мелочи, у вас начинает бешено колотиться сердце, а руки становятся холодными как лед. И уж, не дай Бог, он коснется вашего локтя или начнет застегивать пуговицу на манжете: можно подумать, он, сам того не сознавая, спускает с привязи целую свору демонов. Мужчины завладевают нами мгновенно. Гриф был просто неотразим. Больше всего на свете мне хотелось соответствовать ему и его появлению в моей жизни, стать гораздо лучше, чем я до этого считала себя способной.
Кажется, он тоже начал влюбляться в меня, хотя эту тему никогда не затрагивал. Только иногда признавался, как он счастлив со мной, или как ему очень хочется поделиться со мной тем, чем он никогда в жизни ни с кем не делился.
Зная, что рано или поздно ему придется уйти (куда именно он так и не сказал, а я перестала спрашивать), он, казалось, окончательно наплевал на всякую осторожность. Я же до встречи с ним никогда ни на что не плевала, включая и осторожность. Я всегда была вдумчивым читателем всяческих расписаний, каждое утро первым делом аккуратно застилала постель и люто ненавидела грязную посуду в раковине. В сорок лет моя жизнь была комфортабельно ограниченной и строго упорядоченной. Терять голову было совершенно не в моем стиле, и до сих пор люди, способные на это, вызывали у меня лишь презрительную гримасу.
Я осознала, что влюблена и окончательно потеряла голову в тот день, когда учила его играть в сквош. Помахав ракетками примерно с час, мы сидели в баре и пили колу. Он двумя пальцами смахнул со лба пот. Горячая, возбуждающая капелька попала мне на запястье. Я быстро накрыла её ладонью и втерла в кожу. Он ничего не заметил. И тогда я поняла, что отныне мне предстоит забыть о своих видах на будущее и плыть по течению вслед за ним. Куда бы он меня ни повлек. В тот день, поняв, что готова пожертвовать ради него чем угодно, я потом несколько часов ощущала себя едва ли не святой, послушницей, воплощением любви.
- А почему Майкл разрешил тебе остаться у них?
Он вытащил сигарету из моей пачки. Курить он начал где-то за неделю до этого и ему очень нравился вкус табачного дыма. По его словам, почти так же, как вкус спиртного. Одним словом, идеальный ирландец.
- Не забывай, все-таки это он ушел от Ленны, а не наоборот. Вернувшись с повинной, он только что в ногах у неё не валялся. Пришлось. Поэтому он и предпочел помалкивать насчет меня. Особенно после того, как узнал, кто я такой и почему появился. Слушай, а у тебя случайно нет сливовых косточек?
- Вопрос номер два: почему, во имя всего святого, ты ешь эти штуки?
- Ну, это-то просто! Потому что больше всего на свете Лейна любит сливы. В детстве она время от времени устраивала нам чаепития: музыка Скотта Джоплина, чай понарошку и настоящие сливы. Она съедала сливу, а косточку отправляла в мою тарелку. Все очень логично.
Я провела рукой по его рыжей шевелюре. Пальцы то и дело застревали в густых локонах, и это доставляло мне удовольствие.
- Но это же отвратительно. Похоже на рабство! Моя лучшая подруга почему-то нравится мне все меньше и меньше!
- Джульетта, если тебе нравлюсь я, то должна нравиться и она. Ведь именно она создала меня. Я взяла его за руку.
- Вот этот её поступок мне нравится гораздо больше. Кстати, как ты насчет того, чтобы переехать ко мне?
Он коснулся губами моих пальцев.
- Я бы и рад, но, видишь ли, я вряд ли пробуду здесь очень долго. Но, конечно, если хочешь, можем пожить вместе до тех пор, пока я... э-ээ... не уйду.
- О чем это ты? - Я резко села на кровати. Он поднес ладонь к моему лицу.
- Вглядись и поймешь.
Это потребовало нескольких секунд, но, поняв в чем дело, я ахнула: под определенным углом я могла видеть сквозь его руку. Она постепенно становилась прозрачной.
- Лейна снова счастлива. Старая история. Когда ей плохо, я становлюсь нужен, и она призывает меня. - Он пожал плечами. - А когда дела налаживаются, я опять ни к чему, и она отправляет меняпрочь. Не сознательно, конечно, но... послушай, ведь мы же с тобой все прекрасно понимаем, и я нечто вроде её собственного маленького Франкенштейна, с которым она может делать все, что хочет. Даже вообразить, будто я обожаю эти идиотские сливовые косточки.
- Но ведь это несправедливо! Он тяжело вздохнул, тоже сел и принялся натягивать рубашку.
- Несправедливо, но такова уж жизнь, малышка. Сама понимаешь, от нас мало что зависит.
- Нет, зависит. Мы могли бы что-нибудь придумать.
Передо мной маячила его спина. Я вспомнила, что когда увидела его в первый раз, он тоже сидел ко мне спиной, и тогда ещё длинные волосы свешивались на воротник куртки.