— Что за чудеса! — она бросила взгляд на стоящую на тумбочке бутылочку с маслом. — А от нянюшкиного такого не было... — «Хм, быть может, герцог сам приготовил это лекарство? Раз они с матушкой вместе учились колдовству, то и он должен знать, как готовятся разные зелья да целебные мази».
У нее накопилось столько вопросов. Особенно девочку интересовало, откуда все-таки ночью на ее тумбочке и столе взялись свеча и пузырек? Что за огромный ворон ее спас? Но вовремя спохватилась, что нельзя рассказывать герцогу о своих ночных проказах. «Ведь я могла попасть в неприятности, кто знает, что бы вздумала сотворить со мной королева фей».
На сегодня она решила, что не будет никаких ночных походов, и вышла из спальни полностью одетая и с заплетенными в косу волосами. Нянюшка учила ее делать прически, но Энья не могла совладать со множеством шпилек. От того, на зависть сводной сестре, она гуляла с распущенными волосами или косой. Однажды мачеха едва не остригла волосы падчерице, но тут вмешался отец, впервые вступившись за дочь и не позволив этого сделать.
На пути в столовую, Энью остановил звук доносившийся со второго этажа. А ведь они с Девоном гуляли и здесь.
Этаж с гостевыми покоями, был слегка запылен: мебель во всех комнатах укрывали защитные чехлы. И здесь разве что мышка могла пробежать, ненадолго нарушив тишину. Все комнаты оказались закрыты, но из дальней доносились привлекшие Энью звуки.
Неторопливо она подошла к приоткрытой двери и заглянула внутрь — это оказалась небольшая бальная зала. Потолок и стены украшала позолоченная лепнина и множество зеркал. Даже в темном мраморном полу, Энья смогла разглядеть свое отражение.
В углу, на диванчике с темно-зеленой обивкой, лежали музыкальные инструменты: флейты, скрипки, виолончель и труба с бубнами.
Девон стоял к ней спиной и обмазывал инструменты кистью с какой-то блестящей жидкостью.
Стук каблучков привлек внимание герцога, и он обернулся:
— Энья, я и не знал, что ты такая соня, — он улыбнулся. — Сейчас поглядим, получилось ли у меня приготовить нужное зелье.
— Для чего оно? — заложив руки за спину, девочка обошла диванчик, но не нашла в инструментах ничего необычного.
— Чтобы предметы парили в воздухе без моего вмешательства, все, что от меня будет зависеть — это выбор мелодии. Но ее необходимо либо напеть, либо произнести название вслух. Инструменты почти как живые, хранят память прошлых исполнений. Хочешь проверить? Устроим небольшой урок танцев, — он уже закончил наносить состав, и как только зелье исчезло — инструменты действительно поднялись вверх.
Герцог напел незамысловатую мелодию вальса и протянул Энье руку. Девочка, как и полагается, сделала реверанс и положила свою ладошку на его.
В отличие от сестрицы Сюзет, ноги у Эньи росли из нужного места. По крайней мере, их общий учитель танцев говорил именно это. Что до Сюзет, то обе ее ноги были левыми.
— Прекрасно, — похвалил ее Девон по завершению танца. — Уверен, что в будущем, на балах у тебя не будет отбоя от кавалеров.
Энья нахмурилась:
— Что же, мне от них отбиваться мухобойкой? Зачем столько кавалеров, когда нужен только один, разве нет?
Девон усмехнулся.
— Вы же поможете их отогнать от меня? — взмолилась Энья и герцог кивнул.
— Конечно, дитя. А теперь пойдем, приближается время обеда. Ты так долго спала, неужели всю ночь посвятила чтению чародейских книг твоей матушки?
Энья резко остановилась и спросила:
— В них написано о колдовстве?
— Конечно, но поскольку тебе нет еще восемнадцати, ты не можешь ими воспользоваться в полной мере, только читать. К магии необходимо подготовиться, она бывает очень опасной.
— Тогда как же вы станете меня учить?
— Всему по чуть-чуть, торопиться некуда. Впереди у нас много времени. И сейчас я бы хотел, чтобы ты просто отдыхала и наслаждалась тем, от чего получает удовольствие любой нормальный ребенок — детством и беззаботностью. Ты успеешь вступить во взрослую жизнь и ничего не упустишь.
Слова герцога удивили Энью, ведь сколько она себя помнила, что нянюшка, что мачеха твердили ей одно и то же — скорее бы она повзрослела. Но если нянюшка надеялась, что Энья выйдет замуж за хорошего любящего человека, то мачеха… Энья не знала, что же та думала, но это было уже неважно. Раз герцог ей разрешил жить и радоваться детству, так она и поступит.
«Я не изучила весь замок и его округу, хочу вновь побывать в горах и на море, научиться плавать и многому другому».
Инструменты опустились на диванчик. Энья с герцогом покинули танцевальный зал.