— Девон… а это вы зажгли свечу в моей спальне и принесли то целебное масло? — спросила она, спускаясь по лестнице.
— Да, видимо, ты проснулась и решила проверить свои цветы после дождя. Вот я и оставил масло на всякий случай у зажженной свечи. В будущем, если ты захочешь вырастить розы, оно тебе понадобится. Помнится, твоя матушка очень любила эти цветы…
— Д-да, очень! Я помогала нашему садовнику за ними ухаживать, но мачехе они не нравились. Каждый раз, когда она хотела срезать себе несколько цветов для букета, чтобы украсить свою спальню, то постоянно колола пальцы до крови, — «Наверное, душа матушки не хотела, чтобы кто-то посторонний срезал ее любимые розы. Ведь ни я, ни нянюшка, ни слуги ни разу не ранились».
— Еще раз повторяю, твоя мама была очень талантливой чародейкой, и ты унаследовала ее дар. Но хватит разговоров. После завтрака мы отправимся в лес. Мне необходимо наведаться к своему лесничему, он жаловался на проблемы с землей.
— Какие? — полюбопытствовала Энья, но осознав, что невежливо лезть в дела взрослых, добавила: — Позвольте узнать…
— В письме он сообщил мне что лес изрыт тоннелями, вероятно, это кто-то из гоблинов решил расширить свою подземную территорию. Вечно им мало места, жадные создания, — с раздражением добавил он.
«Гоблины!»— с ужасом и трепетом подумала девочка, вспоминая кошмары, которыми нянюшка пугала ее, если она слишком заигрывалась с шалостями
Лесничий герцога жил в лесу среди высоких сосен. Его маленький бревенчатый дом стоял на солнечной поляне, в окружении земляники. Стоило герцогу спустить девочку с коня, как она побежала собирать ягоды. А Девон сразу скрылся в доме.
Из кармашка Энья выудила тот самый платок, который герцог отдал ей для сбора ракушек. Расстелив его на траве, она стала собирать землянику, не забывая ею лакомиться.
Когда платок был наполнен, Энья тяжело вздохнула: собирать ягоды ей было некуда, а здесь и дальше их столько росло. На плетеном заборчике у дома, она увидела перевернутый кувшинчик.
«Лесничий ведь не будет против, если я его ненадолго одолжу, а потом верну…», — решила она и, взяв находку, углубилась дальше по тропинке обрамленной ягодами, все собирая и собирая, пока от долгого сидения на корточках у нее не заболели коленки.
Поднявшись и кряхтя, словно старушка, огляделась Энья и поняла, что лесничего дома-то и не видно. Где-то на дереве застучал дятел, на одной из веток девочка увидела двух белок перепрыгивающих с одного места на другое.
— Здравствуйте! Меня зовут Энья! — поздоровалась она, но животные не обратили на нее внимания, потому что каждый занимался своими лесными делами. — Ох, должно быть, они тоже работают, вон как дятел стучит не переставая, а белки, должно быть, ищут орешки.
Она обернулась и пошла обратно по земляничному следу. Но странное дело: вышла она совсем не к поляне, а к каменной пещере. Здесь было тихо, от возвышающейся над ней скалы исходил холод, и Энья покрылась мурашками.
— Куда это меня занесло… — что-то подсказывало девочке, что лучше поскорее отсюда уйти. Но не успела она сделать и шагу, как ее схватили за ногу. Девочка выронила кувшинчик и тот покатился по траве, рассыпая всю землянику.
Энья упала и задергала ножкой, а из-под ее подола появилась лысая голова, со странными наростами на лбу. У существа была серая кожа, нос картошкой, большой рот с огромными, как у лошади, зубами и крохотные злые глазки, которые шныряли по местности и остановили свой взгляд на Энье.
— Какая красоточка забрела в мои владения, — зашепелявил он, брызжа слюной, не отпуская ее. — Ты кто же такая будешь?
— Я Энья, отпустите меня, пожалуйста, — взмолилась она, стараясь не заплакать от страха.
— Отпустить? Вот уж нет, зачем же мне тебя отпускать. Ты, видно, какая-то заблудившаяся принцесса, — он облизнул свои пухлые губы длинным языком, оставляя влажный след на щеках, что заставило Энью поморщиться. — А я как раз искал себе такую как ты, станешь мне послушной женой, будешь убирать мою пещеру, разгребать своими нежными ручками каменные завалы в тоннелях и жить во мраке, это ли не мечта! — расхваливало существо свое жилье.
— Т-ты гоблин? — сбивчиво спросила она.
— Он самый, кто же еще живет в пещерах под землей, не гномы же. Ну да хватит болтать, слепит меня солнечный свет, — и он потащил ее за собой.
Как ни кричала девочка, не рвала траву, стараясь уцепиться за нее, гоблин утащил ее в темную сырую пещеру.
Последнее, что увидела Энья — это поблескивающие солнечные лучи на рассыпанной землянике.
Гоблин нес ее на своей горбатой спине и уходил все дальше вглубь тоннелей под скалу. По стенам стекали тонкие ручейки, местами рос мох, игриво ползали сороконожки, а пауки оплетали темные уголки белесой паутинкой. Из разных мест сюда пробивались тонкие лучи. Эхом отдавался стук от ударов кирками.