Он погладил ее по голове и прошептал:
— Я виноват перед ней, что не настоял на своем. Быть может, даже не забрал силой… — он поднял Энью за подбородок. — Но она была влюблена, и любая мысль о расставании с твоим отцом причиняла ей боль. Я смутно догадывался о любовном зелье, пытался ее вразумить, но все оказалось бесполезным. Мне оставалось лишь уйти, оставить ее с ним, что я и сделал. Но ни на миг я не забывал о Риене. Затем, когда появилась ты, я получил первое письмо от няни, где она просила забрать тебя. Но я решил, что это было бы неправильно. Ведь у тебя остался отец и взять тебя к себе — было бы эгоистично и несправедливо.
Энья внимательно слушала каждое его слово.
— Но лишь благодаря книге Риены, которую ты прочитала мне недавно, я убедился, что зелье было. Я, как и ты думал, что она умерла во время родов, а не потом…
— Здесь написано, что после моего рождения она была жива и нянюшка не знает, кто ее убил, — Энья ткнула пальцем в письмо в руке Девона. — Скажи, ты ведь должен знать, кто это был? Не утаивай от меня правду, какой бы она не была, — ее глаза вновь наполнились слезами. — Ведь если это сделал мой отец, то я… я… — она прижала ладонь ко рту и зажмурилась, чтобы не закричать.
— Нет, это не он, — ответил Девон.
Энья вздрогнула:
— Кто это мог быть? Ты знаешь? — сдавленно спросила девочка.
— Когда ты рассказала мне историю о зелье, я еще раз перечитал книгу твоей матери и стал по крупицам собирать свои воспоминания, каждую деталь. То, чему раньше не придавал значения и мог не заметить. Ведь после смерти Риены, твой отец часто бывал в поездках.
— Д-да, нянюшка и слуги говорили о том, что он очень любил матушку и поэтому ему тяжело быть в стенах дома, где они были так счастливы и где ее не стало, — ей вспомнился взгляд, которым отец всегда на нее смотрел. Тогда Энья думала, что он расстроен и страдает, грустит. В его глазах даже были слезы, и он не мог долго смотреть на Энью — отворачивался от нее, уходил, покидал.
Девон утер ей личико платком и взял за руки:
— Не так давно я узнал, что до брака с Риеной, твой отец был тесно знаком с некоей дамой, имя которой тебе хорошо известно. Леди Колет.
От удивления, Энья раскрыла рот и захлопала ресницами:
— Но… я думала, что они познакомились лишь год назад… Он привез ее и Сюзет в наш дом, представив, как супругу и мою мачеху.
— Все так и было. Полагаю, что это именно леди Колет решила освободить твоего отца от уз брака.
— Но ведь… они могли просто развестись, нянюшка говорила мне, что если люди не любят друг друга, то могут разойтись и всем от этого будет лучше. Разве нет? Это же так… тяжело быть с тем, кто тебе не нравится. Помнится, так было у двух наших служанок, ох и невзлюбили они друг дружку, постоянно всякие пакости подкидывали. Одна протрет пыль чистой тряпкой, а другая по тому же месту пройдется грязной… — Энья нахмурилась, осознав, что это не самый подходящий пример.
«Дети гораздо умнее, чем мы, взрослые, думаем. Их взгляд не зашторен условностями, они видят мир с той стороны, которая нам давно закрыта. У них и свои понятия о добре и зле, о том, что хорошо и плохо. Зачастую они сами принимают решение, возможно и неосознанно, учатся на собственных ошибках. Действовать вопреки запретам и словам, из упрямства и принципа. Особенно… когда перед глазами нет живого примера. Кто был у Эньи? Добрая, но строгая нянюшка, привившая ей трудолюбие, слуги — деревенские жители, открывшие простые вещи, такие как готовка и уборка. Садовник, научивший любить все живое от травинки до птицы. Она видела и чувствовала на себе тяжесть работы по дому, что не за все следует похвала и продолжала учиться. Ей не доставало материнского тепла, и она всегда нуждалась в добром слове, поддержке», — думал Девон, глядя в ее хмурое лицо.
— Твоя нянюшка очень мудрая женщина, и она права. Но в случае с Риеной… боюсь, все было не так просто. Ведь под действием зелья она думала, что любила твоего отца, а когда забеременела и он перестал ее им поить, боясь за жизнь внутри нее, — он указал на живот Эньи. — Риена поняла, что к чему и очнулась от любовного дурмана.
— Но причем здесь Колет? — мысли спутались в голове девочки.
— Все дело в ревности, — коротко ответил Девон.
— Я… не понимаю…
— Помнишь историю с русалкой, которая унесла тебя на остров, потому что считала помехой на пути к моему сердцу?
Энья закивала и вдруг ее осенило:
— Так вот значит, что это такое! Но ведь матушка не забирала ни у кого отца, он любил ее, а она его… хоть и из-за зелья.