В Орлине в последнее время стали исчезать девочки и женщины – причем их не отправляли в трудовые лагеря и не забирали в замок наместника Орлина, чтобы сделать наложницами. Такое невозможно скрыть – обязательно просочатся слухи, найдутся какие-нибудь свидетели.
Но девушки, пропавшие за последнее время, просто бесследно исчезали. Вот они перед вами, а в следующую секунду их уже нет.
Сначала Элиана старалась не обращать внимания на подобные россказни. Из ее округи пока никто не исчезал, и она не думала, что имперские власти вдруг начнут похищать собственных граждан, особенно тех, кого считали благонадежными. Ее семья уж точно в безопасности. А значит, эти таинственные исчезновения не ее проблема.
Но женщины продолжали исчезать, и чем больше историй ходило о пропавших, тем труднее было делать вид, что ничего не замечаешь. Пропадали чьи-то сестры, матери – их отнимали у близких, забирали, когда они спокойно спали ночью в своей постели. И речь не шла о каких-то преступниках или родственниках повстанцев Красной Короны.
А потом поползли совершенно нелепые слухи: якобы причиной всему была дыра в небе на другой стороне мира. Возможно, в Селдарии. А может быть, в Сандерленде. История преподносилась по-разному. Некоторые считали, что все в мире взаимосвязано – если есть дыра в небе, значит, где-то будут пропадать женщины.
Но Элиана не относилась к числу сторонников этой идеи. Дыра в небе? Люди просто сходят с ума от страха, впадают в истерику, вот и придумывают небылицы.
Вдруг снова послышался отчаянный крик, уже ближе.
Все тело Элианы содрогнулось от странного гнетущего ощущения, по коже поползли мурашки. Казалось, мир покачнулся перед ее глазами, замер на мгновение, а потом снова вернулся на место, и все стало как прежде. Сладковатый запах белых цветов на дереве гемма вдруг показался ей тошнотворно-приторным.
Рядом с ней пошевелился Харкан.
– С тобой все в порядке?
– Ты разве ничего не почувствовал?
– Что я должен был почувствовать? Да что с тобой такое сегодня?
– Мне кажется… – Пространство, видимое лишь боковым зрением, дрожало, словно мираж в знойной пустыне.
– Не знаю, чем вызвано это ощущение. Похоже на то, что чувствуешь, когда рядом адатрокс, но гораздо хуже.
При упоминании имперских солдат – адатроксов – Харкан напрягся.
– Не вижу поблизости никаких адатроксов. Ты уверена, что в этом дело?
Тут раздался третий крик – еще более душераздирающий.
– Кто бы это ни был, – тихо произнесла Элиана сдавленным, полным гнева голосом, – они совсем рядом.
– О ком ты говоришь? Что происходит?
– О том, чьей крови напьется сейчас Арабет.
Элиана одарила Харкана улыбкой, хищно сверкнув зубами, и вытащила из ножен, висевших на бедре, Арабет – длинный кинжал с зазубренным лезвием.
– Пришло время поиграть.
Взглянув в последний раз на свое отражение в темном стекле, она выскочила из тени на узкую грязную улочку нижнего Орлина. Харкан окликнул ее, пытаясь остановить, но она не обратила на него внимания. Если бы он захотел ее остановить, то, конечно, мог бы попытаться, но она тут же уложила бы его лицом в грязь.
Наемница усмехнулась. В прошлый раз, когда она проделала этот трюк, то пригвоздила его к постели.
Если честно, она не могла решить, какой вариант сейчас предпочла бы.
Но в то же время ей не хотелось с ним драться. По крайней мере, не во время охоты на похитителя женщин.
Она вступила на территорию Пустошей и теперь бесшумно скользила меж рваными палатками и деревянными хижинами, рядом с которыми тлели угасающие костры. За Пустошами неспешно текла широкая река, берега которой были покрыты гниющим белым мхом.
Когда в десятилетнем возрасте она впервые оказалась в этих трущобах, то чуть не задохнулась от отвратительного запаха. Мать тогда посмотрела на нее очень сердито.
Сейчас, через восемь лет, запах едва ощущался.
Она пристально всматривалась в темноту ночи: вот нищий, обшаривающий карманы лежащего без движения пьяницы, худой парень с напудренным лицом и причудливо уложенными волосами, уговаривающий проходящую мимо женщину зайти в ярко разрисованную дверь.
Раздался еще один крик, на сей раз издалека. Кто бы это ни был, они явно направляются к реке.
Неприятное ощущение, ползущее по позвоночнику, усилилось. Она не знала, как это выразить, но, казалось, странная сила обладает разумом и действует по своей собственной воле.
Элиана положила руки на колени и крепко зажмурилась. Под веками плясали цветные пятна. На ветхой деревянной балке рядом с ней явно детской рукой была нарисована женщина в черном одеянии и маске, застывшая в головокружительном прыжке с кинжалом в каждой руке.