Мовиграна повела бёдрами, опускаясь ниже и слегка надавливая на член ария. Она ощутила, как горячий, напряжённый член вошёл внутрь, раздвигая мягкие ткани; массивное вторжение вызвало лёгкий вздох и перехватило дыхание.
— Давай, дорогая! — не выдержал мужчина.
Она послушно надавила сильнее, всё глубже продвигая предмет своего вожделения. Дойдя до самого конца, партнёрша чуть задержалась и начала медленно подниматься.
Алистер покраснел как варёный рак. Не в силах больше медлить, он приподнял свой таз, «догоняя» её. Крепкие руки опустились на изящную женскую талию, страстно сжимая нежную кожу.
Женщина снова опустилась и поднялась. Она продолжала до тех пор, пока арий не вскипел внутри себя, не в силах более сдерживать животные позывы.
Мужчина схватил партнёршу за спину и прижал к себе, переворачиваясь на неё; жёсткие усы коснулись её шеи, вызывая лёгкое вздрагивание от щекотки.
— Извини, но мне надо быстрее, пока что. — взволновано протараторил Алистер.
— Ты не вынул, это мастерство. — женщина одобрительно прикрыла глаза.
Тёмно–лиловые глазницы возбуждали его до переливания через край.
Арий поднялся на руках и начал энергично двигать тазом, совершая быстрые и жёсткие движения.
Из приоткрытых красных губ женщины раздался слабый стон.
Он походил на оголодавшего зверя, который наконец–то добрался до своей добычи и теперь без остановки насыщается впрок.
С каждой секундой стон из уст Мовиграны становился всё громче.
Постоянно прикрытые глаза, тяжёлое, глубокое дыхание, твёрдые соски, крепкие объятия ‒ всё свидетельствовало о крайней возбуждённости партнёрши; Алистер чувствовал, что он на верном пути.
Разогнавшись до невиданных ранее скоростей, он наконец разразился горячим семенем прямо в глубине Мовиграны. Одномоментно с ним она издала самый громкий и пронзительный стон, схватившись за его светлые волосы.
Тяжело дыша, Алистер свалился на неё сверху, полностью накрыв собой.
— Я… — одышка не позволила сразу начать говорить. — Я, наконец–то, закончил… хух.
— Всё было замечательно. — женщина поглаживала волосы ария.
— Ты не подумай, я могу дольше, гораздо дольше! Но первый раз за такой срок… Мне просто нужно было сбросить напряжение. У меня ведь уже два месяца никого не было.
— Это хорошо. — прошептала на ухо Мовиграна, слегка закусывая его мочку.
Алистер почувствовал, как сила вновь приливает к низу, не давая ему перевести дух.
— Сейчас всё будет по–другому.
— Я тебе верю. — она тихонько усмехнулась, прижимая его к себе.
Романтическая и страстная ночь бесповоротно увлекла за собой обоих. Алистер ещё три раза смог войти в свою партнёршу, прежде чем упал без сил. Засыпая на груди Мовиграны, он ощущал себя самым счастливым человеком на земле. Слыша стук её сердца, он думал только о ней и больше ни о чём другом.
Алистер больше всего в жизни хотел, чтобы эта ночь длилась вечно.
Глава 3 ч.11 Кровавые сумерки
Алистеру снился сон. Он стоял во дворе своего дома где–то в бескрайних полях и расчёсывал гриву лошади.
Сзади окликнул женский голос, он обернулся и увидел свою мать, что стояла в дверях хижины и завала на ужин. Мужчина похлопал лошадь по шее и направился к дому, вдыхая ароматы жёлтых полей. Из–за старушки показалась маленькая девочка, она побежала к нему навстречу, радостно протягивая свои тоненькие ручки.
Алистер подхватил ребёнка на руки и крепко прижал к себе, ощущая глубокое чувство любви к этому человечку.
Крепко держась за сильную мужскую шею, девочка стала радостно рассказывать:
— Мы пъигатовии с бабуей пиог! Мы дабавии в него ябоки и ваенье! А знаешь, что я ещё сказаа дабавить?
— Что же, дорогая? — улыбаясь, спросил Алистер, подходя к дому.
— Я сказаа дабавить кубнику! Пиог такой вкусный и касивый, ты дожен его сесть!
Мужчина искренне рассмеялся, заходя в сени.
— Конечно, ласточка моя, я обязательно его съем!
— Да паседней кошки!
— До последней крошки, моя крошка. — арий поцеловал девочку в лоб и прижал к своему лицу.
Алистер развернулся, чтобы закрыть дверь и его взгляд ударил в снежно–белые рога, что внезапно оказались за его лошадью. Рога начали подниматься наверх и из–за спины скакуна показалась гордая морда белого оленя. Животное пронзительно смотрело на ария, что держал на руках ребёнка.
В голову мужчины тотчас обрушился шквал мыслей, откуда–то из глубины души пробивалось необъяснимое волнение. Арий ощутил на себе невероятную тяжесть взгляда животного, словно мудрость тысячелетий взирает на него с укором и пониманием. Стыд и страх опутали его, словно он стоит голый перед множеством народа; массивный ком перекрыл горло. Мужчина с силой зажмурил глаза, не в силах более выносить суровый взгляд.