— И тебе не хворать! Как оно? Что тут после ночной драки?
— Ну, могло быть и хуже. У нас четверо раненых, двоих придётся оставить на селе, их раны глубоки и идти они не смогут, ещё один не сможет драться дня так два точно, четвёртый заживёт быстро.
— Какие потери среди селян?
— У них пятеро убитыми, несколько раненых. Говорят, что таких бандитов они ещё никогда не видели, прямо как в последний раз приходили.
— Угу, а что с пленными?
— Ну, после вашего славного удара главарь банды умер почти сразу же, а остальные… — капитан помял губы. — В общем, выжило только двое и ещё одного поймали селяне. Так что допрашивать почти некого, хотя, возможно, лучник что–то знает, он вроде как выглядит толковым.
— Ну что ж, тогда веди к нему, будем разбираться.
Завид подвёл паладина к пленнику, сидящему на земле с кляпом во рту, связанный по рукам и ногам. Один из бойцов, стерегущий пленника, принял невербальную команду от капитана и достал кляп изо рта бандита.
Алистер подошёл к пленнику и без прелюдий сразу перешёл к делу:
— Кто ты и откуда?
— Пошёл ты, шавка княжеская. — оскалив верхние зубы, ответил бандит.
— Я понял, приятной беседы у нас не сложится. — паладин посмотрел на оруженосца. — Стасик, неси мою перчатку.
Оруженосец метнулся к снаряжению паладина и мигом принёс ему правую латную перчатку. Алистер надел перчатку, разминая свои пальцы.
Пленник смотрел на эту сцену и старался не показывать страха:
— Думаешь напугать меня, небесный воин? — язвительно произнёс бандит.
Ничего не отвечая, паладин ударил тыльной стороной ладони по лицу пленника, отчего тот упал набок. Металлические сочленения на пальцах содрали кусочки кожи со щеки бандита.
— Еще раз спрашиваю: кто ты? — грубо произнёс Алистер.
— Не скажу! — прокричал пленник, лёжа на боку и сплевывая кровь на землю.
Поняв куда идёт разговор, оруженосец подбежал к костру и достал оттуда обгоревшую палку, которая лежала наполовину в костре. Он поднёс палку паладину, её конец горел ярко–оранжевым цветом.
Алистер взял «инструмент дознания» из рук Станислава и приказал посадить пленника. Слегка помахав палкой, чтобы разогреть уголь, он ткнул ею в лоб бандита, отчего тот завопил и упал на спину, избегая боли.
— Поднять его и держать! — рявкнул паладин бойцу, стоящему позади пленника.
Боец тотчас выполни приказ, поднимая разбойника и упираясь коленом ему в спину.
— Кто ты?! — прокричал Алистер и, не дожидаясь ответа, вновь приложил горячий конец палки к правой щеке пленника.
— Не скажу! — истошно завопил в ответ бандит.
Паладин снова приложил пыточный инструмент к лицу, обжигая кожу лба и носа.
— Имя!
— Нет!
Алистер ещё раз помахал палкой разогревая угли и ткнул горячим концом прямо в глазницу пленника, из–за чего тот завопил как поросёнок на заклании.
— Стой! Скажу, стой! — выдавил сквозь крик бандит.
На лице пленника зияли кроваво–красные, перепачканные углём ожоги, веки обожжённого глаза не раскрывались, бровь обгорела.
Паладин присел на корточки и вновь задал свой вопрос:
— Кто ты и откуда?
Тяжело дыша, пленник ответил:
— Моё имя тебе ничего не скажет. Я охотник, жил на окраине страны, охотился в южном лесу.
— Почему ты пошёл в разбойники?
— Лес уничтожил мой дом. Как–то утром я вернулся с охоты, а дома нет — всё поросло лесом, деревья проросли прямо сквозь мою хижину.
— Почему ты пошёл в разбойники?! — прокричал Алистер.
— Потому что нужно было что–то жрать, а лес стал слишком опасен! Звери жрут друг друга, нападают на охотников и егерей! Зайцы загрызли бобров, ты такое видел?! Пришли вести, что южные форты пали, а князевы ратники ничего не могут сделать. Появились слухи о том, что дикие люди двигаются на нас вместе с лесом.
— И почему вы стали грабить?
— Мы собрались окраинными мужиками в банду и решили, что нужно двигаться на север. А как двигаться, если еды нет? Вот мы и пробрались в одну из крепостей, чтобы вооружиться. Набрали щитов, топоров, наш главный даже кольчугу себе нашёл.
— Крепость так и была оставлена? — подняв бровь, спросил паладин.
— Клянусь Богами, ни души! Только мы взялись уходить, на нас напали дикие люди, человек десять, не меньше. Мы их порубали как смогли, двоих своих потеряли. Мы поняли, что дело плохо и решили двигаться вот как есть. Так и шли, и грабили, чтобы идти дальше.
— Чем же заняты южные князья, раз вы так легко смогли разбойничать?
— Князья эти — шавки трусливые, их сейчас заботит только собственное имение да бегство на север, и плевать они хотели на своих холопов! Мы не единственная банда, на юге вы ещё много таких повстречаете. Да что там банды, уже сёлы стали объединяться и объявлять свою независимость! Сейчас каждый сам себе голова, нет власти более на юге!