Понаблюдав за ней, еще с полчаса, решил попробовать. Подождав, когда она зайдет к себе в купе, постучал:
- Здравствуйте тетенька, можно мне зайти?- проводница пропустила меня вовнутрь, и закрыла дверь.
Подойдя к столику и скинув рюкзачок на сиденье, спросил:
- Можно мне с вами доехать до Ленинграда?- доставая пяти рублевую купюру, протянул ей. Проводница заметно растерялась:
- Что? Как?- не дав ей засыпать меня градом вопросов, ответил:
- Это денюжку бабушка дала. Сказала, чтобы я отдал ее тетеньке проводнице вместе с запиской, и она довезет меня до дома.- Проводница взяла протянутую записку, проигнорировав деньги. И стала вчитываться в содержание листочка от блокнота. Что там написано я знал прекрасно, так как сам написал, когда сидел в вагон-ресторане. В общем, записка от якобы больной бабушки, купюра и очаровательная улыбка довершила дело. Правда пришлось пообещать ей, что она проводит меня прямо до дома в Ленинграде.
Из купе проводницы, я не выходил все пять часов пути до конечной станции. Сходив в туалет перед остановкой, стал собираться.
Город встретил нас мелким дождиком и сбивающим с ног ветром. Попытка по быстрому смыться, не получилась. Проводница все время ошивалась в коридоре, из-за чего мне пришлось вернуться в купе. Выглянув в окно, ничего кроме мокрых рельсов и каких-то построек вдали, не заметил. Встав на стол и отжав защелку, с трудом потянул вниз окно. Все оно не опустилось, но протиснуться хватило. Высунув голову наружу, внимательно осмотрелся. Невдалеке находился, какой-то тип в дождевике, стоящий ко мне спиной.
Быстро вытащив рюкзак наружу, аккуратно бросил его на щебень возле рельсов. Рюкзак глухо звякнул от удара о землю. Взглянув на типа в плаще, тот не изменил своего положения. Высунувшись, я стек по стеклу вниз головой и продолжая держаться за него руками перекувыркнувшись, повис на руках. Щебень больно встретил меня ударом по пяткам. Кувыркнувшись, чтобы смягчить прыжок, схватил рюкзак и двинувшись от подозрительного типа, направился вдоль поезда.
Постройки, видневшиеся вдалеке, оказались складами. До них я добрался фактически насквозь мокрым. Повезло с последним полуразрушенным складом, который имел хорошую дыру с боку, через которую я и попал в него. Найдя пустое помещение, видно раньше принадлежащее кладовщику или товароведу. Стал устраиваться в нем. Небольшой костерок разогнал надвигающуюся мглу, хорошо еще, что спички я упаковал на самое дно рюкзака. Развесив вокруг костра выжатую по мере сил одежду, стал одевать чуть сыроватую рубашку, которую достал из рюкзака вместе с полотенцем. Было видно, что я не один такой умный, судя по старому кострищу, люди тут бывают. В углу обнаружил газету недельной давности, описывающую события прошедшие в Ленинграде. И фотография на первой странице меня весьма заинтересовала. Точно, это лицо мне было знакомо, видел репортаж о нем в одной из передач еще в свое время. При свете костра, стал внимательно читать статью под фотографией.
Задерживаться на складе не стоило, поэтому, как только закончил читать, надел еще горячую, но до сих пор влажную одежду и аккуратно сложив газету, убрал ее в рюкзак. После чего вышел под начавшийся проливной дождь. С территории станции, я ушел только через час. Уж больно она была большая. Было еще ранний вечер, но грозовые облака заметно темнили все вокруг. На улицах видны прохожие с зонтами, редкие автомобили слепили отблеском своих фар. На дождь я не обращал внимание, беспокоило меня другое. Город я совсем не знал, попросту никогда в нем не был, и ориентироваться в нем, тем более в сумерках, было очень сложно. Я решил воспользоваться тем же способом, отдохнуть и высушиться, как и в прошлый раз, в том безымянным городе. Однако школы мне так и не попадалось. Но попался садик, судя по детским игровым площадкам, смутно видневшимся в темноте, я был прав. Насколько мог по высоте, проверил дверь на наличие сигнализации, но то ли не увидел из-за своего роста, то ли ее действительно не было. Вскрывать в темноте замок, было трудно. Подтащив деревянный ящик из под пива, все-таки смог его открыть. Убрав ящик обратно, вошел вовнутрь, где судя по полкам и ящикам, сотрудники садика, получали продовольствие, и снял ботинки. На них было слишком много налипшей грязи, и сколько я не отбивал, все равно оставались следы. Поэтому шлепая по полу мокрыми носками, на ощупь двинулся в глубь здания, после того как тщательно закрыл замок обратно. Спокойное место для себя я нашел на третьем этаже, в спальне одной из старших групп. Батареи в здании были холодные, и просушить одежду не получалось. Найдя ведро, по возможности своих сил, выжал мокрую одежду. И поступил старым дедовским способом. Аккуратно расстелив одежду на матрасе, накрыл ее другим матрасом с соседней кровати. Все приходилось делать фактически на ощупь, хотя зрение и адаптировалось, но все равно было плохо видно. Суть подобной сушки одежды была в том, что теплом своего тела она сушится, при этом если ее положить ровно, то будет как будто выглажена. Конечно, если положили одежду без складок, то есть аккуратно. Постелив на второй матрас простыню, и взяв подушку, заметил на улице слабый свет, чиркнувший по окну. Взобравшись на подоконник, увидел на улице человека в дождевике и с фонариком в руке. Человек вдруг протянул руку ладонью вверх, после чего снял капюшон. Только тут я заметил, что дождик закончился. Отсветы от фонарика позволили мне рассмотреть его. Это был старик, я судил по седым волосам на голове и бороде. Скорее всего, это был сторож. Мазнув фонариком по окнам, что заставило меня отшатнуться, старик подошел к парадному входу. Задержавшись на несколько секунд, он двинулся дальше и скрылся за углом. Проводив его подозрительным взглядом, я подошел к двери, и заблокировал ее стулом. Так, на всякий случай. Кровать без скрипа приняла мое уставшее тело.