Казалось, новая колония, как и первые две, была обречена на уничтожение. Большинство колонистов умерли в течение года — от болезней, холода, голода и стычек с индейцами, которым надоело кормить их каждую зиму. Неспособность колонистов обеспечить самих себя и даже просто выжить вызвала в Англии раздражение. Колонистов призвали выращивать виноград и заниматься шелководством, а Вирджинская компания, которая финансово поддерживала это предприятие, выпустила постановления против лени. Они включали смертную казнь колонистов, пропустивших церковную службу более трех раз подряд.
Однако в 1612 году произошел прорыв, который в конечном счете привел к превосходству английской культуры, языка и законов в самой могущественной и самой влиятельной стране в мировой истории. В том же году вирджинский колонист по имени Джон Рольф посадил несколько семян Nicotiana tabacum, которые он приобрел на Тринидаде. Два года спустя он женился на молодой индейской принцессе Покахонтас («резвая»), которая привлекла к себе его внимание, кувыркаясь нагишом по улицам Джеймстауна. Табак и любовь преуспели в достижении того, чего не могли добиться проповеди и приказы: жизнеспособности английской колонии в Америке.
Потенциал табака как источника дохода был предсказан в проницательном рассуждении Роберта Харкорта, который в «Повести о путешествии в Гвиану» предугадал, какую славу это растение может принести Англии: «Позволю себе заметить… что только этот товар (так долго отыскиваемый и оказавшийся необходимым) принесет такую пользу и доход [колониальным предприятиям], каких испанцы не получили в индейских колониях от самых лучших и самых богатых серебряных рудников». Однако во враждебной атмосфере королевского двора Якова это заявление осталось незамеченным.
Пока другие колонисты умирали или пытались согласно инструкциям Вирджинской компании отыскать золото или посадить оливковые деревья, Рольф улучшает свои методы смешивания и сушения. Табак — непростая культура для выращивания и подготовки к продаже. Рольф потратил два сезона на то, чтобы изучить, как выращивать табак, и свыше двух лет на то, чтобы овладеть процессом сушения, работая порой в условиях голода, когда неудача означала для него смерть.
Кое-что о выращивании и заготовке табака Рольф узнал от своих индейских родственников, остальное — от испанцев. Индейцы понимали, насколько табак нежное растение, и уделяли ему больше внимания, чем любой другой культуре. Листья табака собирали в одно и то же время и заворачивали в длинные крупные листья диких растений для транспортировки. Сушили их поочередно то в душных вигвамах, то на солнце, а осенью раскладывали на рассвете, чтобы листья впитывали росу. Коробочки с семенами одного года связывали в пучки и подвешивали на зиму в жилище, где они чернели от дыма костров, потом снимали, раскрывали и весной высаживали семена в землю. Испанцы использовали более сложную технику выращивания, чем индейцы — наследие, полученное от арабов, искусных мастеров ухода за растениями и орошения. Каждому сеянцу табака выделялась определенная площадь земли и определенное количество навоза.
Рольф взял у обеих культур лучшее. Он был не только провидцем, но и ученым и преуспел в создании особого аромата вирджинского табака, позволившего ему занять высокое положение на английском рынке. Рольф отправил несколько образцов урожая 1613 года в Лондон, и приятный запах табака привлек внимание знатоков. В 1616 году Рольф привез в Лондон прекрасную Покахонтас и первый коммерческий груз вирджинского табака. Оба продукта Нового Света вызвали всеобщее восхищение, однако вскоре индейская принцесса заболела, умерла и была похоронена в Грейвзенде. Рольф вернулся в Америку с деньгами и товарами как раз к первому празднованию вирджинского дня Благодарения и к благополучному сбору урожая 1617 года.
В этом же году мэр Джеймстауна капитан Джон Смит писал, что новый губернатор обнаружил здесь «всего пять-шесть домов, разрушенную церковь, разломанный палисад, провалившийся мост, грязный колодец», а единственным свидетельством успеха было то, что «рынок, улицы и все свободные места были засажены табаком».
Эксперимент Джона Рольфа возвестил о близких переменах в судьбе английского колониального предпринимательства. Англичане поняли значение табака и их не надо было больше убеждать финансировать его выращивание. Лондонский рынок приветствовал увеличение поставок вирджинского табака. Урожай табака 1618 года составил 20 000 фунтов. Четыре года спустя, несмотря на нападение индейцев, которые убили около трети колонистов, колония поставила 60 000 фунтов табака. В 1627 году поставка составила 500 000 фунтов, через два года утроилась. «Открытие того, что табак можно удачно выращивать и выгодно продавать, было самым важным фактом за первые его лет колонии в Чесапикском заливе… Табак гарантировал, что эксперимент с Джеймстауном не провалится».
Успех с табаком принес колонистам новые проблемы. Выращивание табака — чрезвычайно трудоемкий и требовательный процесс, а колонистам не хватало рабочей силы. Быстрый рост иммиграции был вызван, главным образом, короткой средней продолжительностью жизни — всего полгода. В 1620 году население Джеймстауна составляло 900 человек, в 1624 году — 1275 человек, хотя за это время прибыло 3500 иммигрантов. В дневнике одного из колонистов обычная неделя была описана так: «Шестого августа умер от потери крови Джон Асби. Девятого умер от опухоли Джордж Флаур. Десятого от раны, полученной в схватке с дикарями, умер Уильям Брастер». Врагами колонистов были не только естественные обстоятельства. В 1623 году произошла первая связанная с курением трагедия. Празднуя благополучное прибытие корабля из Джеймстауна на Бермуды, моряки закурили трубки в пороховом складе и «небрежно обращаясь с огнем, взорвали корабль».
Решение проблемы с рабочей силой подсказало голландское торговое судно, бросившее в 1619 году якорь в Чесапикском заливе. Колонисты купили на судне двадцать негров из Африки и отправили их работать на табачные поля. Голландские торговцы сразу же оценили перспективность этого рынка и в последующие годы приплывали сюда со все большим количеством рабов, так что вскоре рабство стало основой колониальной экономики. Таким образом, табак оказался причиной появления рабства в Северной Америке.
Благодаря выполнявшим тяжелую работу рабам. Джеймстаун процветал. Средняя продолжительность жизни преодолела барьер в один год, и впервые колонисты получили в свое распоряжение чистый доход в виде табака для продажи. Заработки они тратили с умом и покупали себе жен. В 1619 году прибыл корабль с «молодыми девушками на выданье» по цене «сто двадцать фунтов отборного листового табака». Эти сделки имели большой успех, и церковь в Джеймстауне начала вести записи о рождениях. Кроме того, жители Джеймстауна впервые в Америке высказали идею о независимости. Они учредили Генеральную Ассамблею, первый закон которой запрещал продавать табак дешевле, чем три шиллинга за фунт. Казалось, в 1619 году дух новаций витал над колонистами: в этом же году Джон Рольф ввел понятие табачной марки, и тем самым проявил себя величайшим новатором в истории табака.
Он назвал вирджинский табак «Ориноко» — словом, покрытым тайнами Эльдорадо, описанного сэром Уолтером Рэли. Светлее по цвету и приятней по запаху, чем его испанские и португальские аналоги, он дымился, испуская тончайший аромат, который, как сказал поэт, «сладостнее дыхания прекрасной девушки». Марки существовали со времен Римской империи, главным образом для лекарств, оружия и вин. Однако то, что марка способна поднять стоимость хорошего табака на порядок, — было новым открытием. Хотя Рольф всего лишь дал имя единственному продукту Джеймстауна, этот шаг возвысил табак над уровнем простого товара. Запоминающееся слово обеспечивало вирджинскому табаку предпочтение потребителя. К 1620 году табак «Ориноко» господствовал над всеми другими сортами табака.