— То есть вы не веруете в него? — перебил Эн.
— Нет.
— Что ж… и в вашем убеждении есть крупица правды. Однако вы не правы. Бог существует. И не один.
— То есть язычники были правы.
— И их убеждения лишь часть истины…
— Я не понимаю.
— В каждой вере есть истина, но это лишь часть настоящей правды.
— Какова же настоящая правда?
— Вам вовсе не следует в ней разбираться. Достаточно знать, что Бог существует. Так же, как существуют и другие…
— К чему ты ведешь?
— Не нужно вдаваться в подробности и пытаться понять, один ли Бог, или их много. И является ли это множество лишь его верными слугами, или же равными ему. Это не важно. Главное, они есть. А как мы зовем их — ангелы, демоны, нимфы, дриады, валькирии — столь ли важно?
— Допустим. И как это относится ко мне? Или к вам?
— Я расскажу… Вы что-нибудь слышали о богах смерти?
— Богах смерти? — Антон улыбнулся. — Аид, Морриган, Танатос… ты об этих?
— Вы просто перечисляете мне имена из мифов.
— Есть и другие?
— И да и нет… Но они имеют к вам непосредственное отношение…
СЕМЬ СУДЕЙ
— Никто никогда не видел их, и никто не знает их настоящих имен, кроме тех, кто уже мертв… — голос Эн тек из-под простыней как пророчество.
Сиплый и приглушенный и вместе с тем твердый. Удивительно, но слушая этого ребенка, Антону казалось, будто говоривший был дряхлым стариком, умудренным годами. Казалось, стоило лишь закрыть глаза, и образ малыша исчезнет, а вместо него появится гораздо более подходящий силуэт шамана, брахмана или даже монаха. Но Антон не отрывал взора, и ему оставалось лишь дивиться этому необычному тембру и фактуре.
Эн говорил медленно, но четко, будучи безусловно уверенным в каждом своем слове. И невозможно было сопротивляться этой уверенности — всем находящимся в комнате тоже хотелось в них верить. И они верили.
— Они встретились на закате, так рассказал нам Пи, и вместе отправились в вечный сумрак. И тьма приняла их. В ней они породили других себе на помощь. Тех, что прозвали семью судьями. Семь низших богов, но вы можете называть их так, как нравится, каждый со своею целью, призванных во имя одной великой. Семь жнецов душ, собирающих их для хозяев. Это и есть наши предки. Бессмертные существа, еще не боги, но уже не люди…
— Что значит — наши предки?
— То, что вы, так же как и я, рождены одним из них…
Антон молчал. Он много странного в жизни повидал и слышал, но подобное казалось сущей нелепицей.
— Семь судей близки к людям, — продолжал Эн. — Иногда они становятся слишком близки, и получаемся мы. Вы, я, мои братья рождены человеком и одним из тех, кого величают судьей мира иного.
— То есть я — полубог? Полуангел, полудемон, не важно…
— Вы сын одного из судей. Я говорил, не важно, как вы их называете. Вы существо, одаренное неземной силой.
— И кто же породил меня? Который?
— Этого никто не сможет вам сказать. Ни один человек не знает ничего конкретного о семи судьях. Однако на протяжении веков многие народы наблюдали их силу. В каждой стране есть свой «бог Смерти». Это, как вы правильно назвали мне, всем известные: Аид, Морриган, Хель, Танатос, Кими, Морана, Геката и другие. Все это лишь имена, данные явлениям, что люди видели, но не понимали… Иногда у народов присутствуют несколько «богов Смерти», и это понятно, ибо каждый судья действует по-иному, и это не могло пройти незаметно…
— Зачем они рождают нас?
— Этого, увы, не известно тоже. Возможно, они, как и их предки, готовят себе помощников, а возможно, просто не могут удержаться от людской привлекательности… Даже в Библии есть некоторое упоминание о подобном, слышали? «И ангелы, сыны неба, увидели их, и возжелали их, и сказали друг другу: „Давайте выберем себе жен в среде сынов человеческих и родим себе детей!“»
— Я не верю в эту чушь.
— Глупо не верить, когда сами являетесь частью этой самой чуши. Люди, конечно, далеко не все знают о мироустройстве, но в кое-каких угадываниях преуспели — часть истины сквозит через всю их историю. Только вот разобраться, где именно эта часть, никак не способны.
— Ну допустим. Почему вы решили, что этих созданий семь?
— Я не стану рассказывать вам все с самого начала, это очень длинная история в несколько веков исследований. Это совершенно неважно и не имеет никакого значения. Просто поясню к уже сказанному ранее, что каждый судья имеет определенные черты и, скажем так, сферу деятельности. Вы же знаете, что у разных народов одни боги приходят только к больным, другие только к здоровым, третьи только к младенцам, ну и так далее…