Сейчас он опять сидел на скамейке, и снова рядом примостилась кошка. Но на сей раз перед ним стоял тот, кто просто жаждал с ним покончить.
— Это создание погубило всех детей в округе, а потом они приехали и забрали его, — голос парня то переходил на шепот, то срывался на крик. — Они вырастят из него того, кто будет убивать! Оно создано для этого! Оно делает это с первого дня! Пока вы все живы, люди будут умирать.
— И вы с отцом решили, что, выслеживая нас, вам под силу это остановить? Даже если предположить, что вам удастся справиться с кем-нибудь, что уже невозможно, но даже если… Что изменится?
— Вас не будет!
— Люди от этого умирать не перестанут.
— Да, — парень опустил голову. — Но не так…
Тоша глядел на него и недоумевал. Такой зеленый еще — фонтан чувств, ни грамма опыта и ноль самоконтроля. Что он надеялся с ним сделать? Как надеялся выиграть схватку? Может, просто тупой? Да нет, лицо умное, сообразительное, хоть и наивное. Это не показное геройство, не безрассудная храбрость. Неужели месть? Воспоминание о матери? Они ведут его на верную смерть, заставляя ослушаться главного, основного инстинкта — инстинкта самосохранения?
— Ваше существование — нонсенс. Вас не должно быть… Мир без вас будет лучше, чище, правильнее…
— Твою точку зрения я понял, но кроме этого у тебя есть какие-то личные претензии ко мне?
Парень поднял глаза, и в них читалось удивление. Он, похоже, считал, что его выводы достаточно основательны, чтобы не требовать большего.
— Нет, но…
— Тогда ты должен понять, что убить себя я тебе не позволю. Уж точно не ради твоего лучшего мира. Ты хоть понимаешь, что, нося в сердце подобные убеждения, ты сам становишься таким же, как и я.
— Что? Нет! — ужаснулся незнакомец.
— Почему же? — улыбнулся Антон. — Ты желаешь кому-то смерти, готов уничтожить нас собственными руками… любой ценой.
— Но это другое! Вы не люди! Вы монстры!
— Какое удобное оправдание, — Домов встал, он решил, что ему уже пора вернуться в квартиру Соколова, ведь скоро их план должен был быть реализован.
— Я… — парень стоял не двигаясь; слова чудовища, а по-другому он своего собеседника и не представлял, отчего-то поразили его. Отчего-то вера, закаленная воспитанием отца, ведь тот был одержим поисками детей семи судей, стала уже не такой незыблемой. — Я…
— Слушай, — Тоша взял свою кошку под мышку и выкинул обертку от колбасы в урну. — Мне плевать на то, что творится у тебя в душе. И я вовсе не намерен тебя лечить. Мне также все равно, убил ли ты или твой отец уже кого-то подобного мне и убьете ли опять. Но себя на растерзание во имя этой вашей великой морали я не дам. Тем более не теперь, когда я должен разобраться кое с чем. Усек?
— Кое с чем? — вторил ему незнакомец. Его губы дрожали, отчего голос срывался. — Очередное убийство!
— Да, — Тоша улыбнулся. — Но на сей раз тебе понравится, о юный носитель двойных стандартов! И так как особой опасности я в тебе не вижу, проваливай подобру-поздорову, пока я не передумал.
— Понравится?
— Ты меня слушаешь? Катись!
— Что значит понравится?!
— О, блин, приставучий какой. Клянусь, я готов покончить с тобой уже сейчас.
— Как мне может это понравиться?! — не отставал парень.
— Слышал об институте, что пытается воссоздать таких, как я?
— Да, отец говорил мне, — парень запнулся, словно обдумывая то, насколько можно быть откровенным. — Я знаю о нем очень многое. У нас был информатор. Человек, работающий там.
— Ох ты, неужели?
— Да. Она нам многим помогла.
— Она? Интересно… ну да ладно. Скажи мне, тебе же все это, опыты и планы, не нравится, верно?
— Конечно! — воскликнул он. — Это недопустимо! Это ужасно! Но, увы, мы не знаем, как с ним можно бороться.
— Что ж… теперь можешь расслабиться. Сегодня я уничтожу его главу. А с ним и всю его деятельность.
— Убьете Григорьева?!
— Да.
— Зачем вам это? Вы разве с ними не заодно?
— Да нет, — Антон покачал головой, но, вспомнив, что Наталья Осиповна связана с институтом, добавил: — Или да… В любом случае, это не важно. Они кое-что забрали у меня. И я намерен это вернуть…
Он улыбнулся пареньку, находившемуся в шоке от услышанного, и развернулся к парадной.
— Так что прощай! — сказал Домов весело, ему было интересно смотреть на то, как долго порой длится изумление. — И удачи!
Тот не шевелился, переваривая полученную информацию.
Тоша уже схватился за ручку двери, как услышал за своей спиной:
— Я пойду с вами! Я помогу!