Под подоконником сидела кошка и смотрела на своего хозяина желтыми глазами, в которых или не читалось ничего, или вся мудрость мира. Тоша развалился в кресле.
Они были не дома. Не в том могильнике, что оставили. Там уже, наверное, полдвора всполошилось, хотя — кто ведает? — может, никто и никогда ничего не узнает… Невостребованный мотель на выезде из города с радостью принял их в свои захламленные и обтрепанные объятия. Грязная комната со старой мебелью и двумя ужаснейшими по своему исполнению картинами не оживала даже подпитанная этой неожиданно возникшей в ней жизнью. Серость ее нутра давила на рассудок, а затхлый воздух обдирал глотку.
Антон бросил папку на пол и встал. Кири поглядела на него с волнением.
— Мне надо пройтись, — сказал он девушке. — Посидишь тут?
Та хотела что-то сказать, но Домов перебил ее.
— Она будет тебя охранять, пока я не вернусь, — кивнул он на кошку.
— Правда?
— Конечно, — очень убедительно соврал Тоша.
— Хорошо, — улыбнулась Кири и вновь принялась ловить капли.
Все-таки очень странная…
Антон вышел в коридор. Ему не было жалко оставить свою квартиру, не жалко ничего из того, что он бросил, кроме одного… Домов облокотился на стену и то ли выдохнул, то ли прорычал что-то неразборчивое. Проклятье! Как же его оттуда забрать? Вызвать он никого не может, в машину он не влезет, как ни пытайся… не на себе же тащить, в самом деле!
Не справившись с порывом, Тоша направился к своей квартире. Хоть посидит на нем еще немного…
Он и сам не успел ничего сообразить, но стоило ему сделать несколько шагов, как его планы были прерваны самым наглым образом. Уже через мгновение, как он почувствовал что-то неладное, Антон глядел на нарушителя своего спокойствия, что безуспешно пытался вырваться из его крепкой хватки.
Оглядев пленника, Тоша отпустил его горло и руки, отчего тот чуть не упал. Напавшим оказалась девушка, лет не больше двадцати пяти, высокая, статная, весьма красивая, с длинными темными волосами, убранными в растрепавшийся хвост, и женственными округлыми формами. Незнакомка перевела дыхание и поглядела на Домова с неимоверной ненавистью. В ее выразительных голубых глазах он прочитал твердое желание с ним покончить. И как в доказательство этого, девушка вынула из сумочки, висящей через плечо, пистолет.
— Сегодня ты исчезнешь, дитя зла! — сказал ее низкий и приятный голос, и брови на милом лице нахмурились.
Спокойно и не напрягаясь, будто отмахиваясь от назойливой мухи, Тоша шлепнул тыльной стороной ладони по ее руке, и грозившее ему оружие отлетело в сторону. Девушка вскрикнула, но, не стушевавшись, тут же снова полезла в сумочку и достала оттуда складной нож. Она направила его на Домова, полная решимости исполнить свое обещание. На это Антон лишь вздернул бровь. Секунда, и незнакомка снова была безоружна. Однако и это ее не остановило, она издала какой-то непонятный звук недовольства от неудачи и вновь обратилась к своему арсеналу.
— Много у тебя еще там? — спросил Антон, глядя на ее поиски удивительно равнодушно.
— Найдется! — прошипела та.
— Да? Ну давай… — он встал, сложил руки на груди и принялся ждать.
— Не смейся надо мной! — воскликнула девушка.
— Я и не…
— Я обязательно тебя уничтожу!
— Опять двадцать пять! Что-то подобное я уже слышал, ты, чай, с Григорьевым-младшим не знакома?
Лицо нападавшей изменилось. Оно и раньше не излучало дружелюбия, но теперь…
— Так-так, — Домов улыбнулся. — Значит, ты его знаешь?
— Я знаю… я знаю… — незнакомка, сжала кулаки. — Я была его невестой! И я отомщу за него! Я тебя уничтожу!
Она кинулась на Антона, но ему даже не нужно было напрягаться, чтобы остановить ее. И вот, скрюченная, она только пыхтела от злости.
— Так наш малыш-то, оказывается, не такой уж и лошара! — Домов оглядел ее пухлые, притягательные формы. — Как он тебя закадрил-то? Такой вроде несуразный…
— Прекрати! Прекрати говорить о нем так! — сквозь слезы злости вскрикнула та.
— Ну ладно, ладно… Нормальный он парень…
— Был, был! Из-за тебя! Ты убил его!
Антон опять отпустил пленницу и отступил на шаг.
— Я к этому отношения не имею, — сказал он серьезно.
— Что?!
— Я не убивал его.
— Ты лжешь! Он выслеживал тебя. Он собирался… он последовал за тобой, и больше… больше не возвращался!
— Его убил Дмитрий, слышала о нем?
— Дмитрий?
— Ага, паренек с нюхом ризеншнауцера.