После пятилетнего строгого затвора старец внешне несколько ослабил его. Всякий мог войти к нему, так как он отпер дверь келии. На вопросы старец, хотя и не стесняясь посетителями, не давал ответа. Даже, когда посетил Саров Тамбовский епископ Иона (впоследствии экзарх Грузии) и пришел к его келии, старец не отпер ему двери и ничего не отвечал.
Прошло еще пять лет затвора, и отец Серафим стал отвечать на вопросы братии и даже беседовать с нею. Он внушал братии неопустительно совершать богослужение, благоговейно стоять в церкви, постоянно заниматься умной молитвой — каждому усердно исполнять послушание, не есть ничего вне трапезы, за трапезою сидеть с благоговением и страхом Божиим, без важной причины не выходить за ворота, бояться своеволия как причины великого зла.
В 1825 году последовало явление отец Серафиму Богоматери. Пречистая повелела ему выйти из затвора и принимать всех, кто будет идти к нему. В это время отец Серафим был уже 66-летний старец. За почти полувековую монашескую жизнь сколько великого опыта духовного скопил он, какую великую воспитал в себе любовь к Богу, как изучил он малейшие движения души, как познал все оттенки той борьбы, которую «враг» ведет с человеком… И теперь он должен был в остававшиеся ему 7 лет жизни излить на русский народ все сокровища своего опыта, всю силу своих молитв, всю великость своей любви… Он начал новый подвиг: старчества, духовного руководства людьми. С окончания ранней обедни до 8 часов вечера келия была открыта для мирян, а для Саровской братии во всякое время. Эта маленькая келия освещалась лишь лампадой и свечами, зажженными пред иконами. Печь в ней никогда не топилась. Двумя маленькими окнами она смотрела в широкую, привольную луговую даль. Мешки с песком и каменья лежали на полу, служа, вероятно, ему постелью. Обрубок дерева заменял стул.
Обычно старец принимал посетителей таким порядком. Одетый в белый балахон и мантию, он надевал еще епитрахиль и поручи в те дни, когда приобщался. С особенною любовью встречал он тех, в ком видел желание исправиться, искреннее раскаяние в грехах. Побеседовав с такими людьми, он накрывал их голову своею епитрахилью и произносил над ними, положив свою правую руку на их голову: «Согрешил я, Господи, согрешил душою и телом, словом, делом, умом и помышлением, и всеми моими чувствами: зрением, слухом, обонянием, вкусом, осязанием, волею или неволею, ведением или неведением». Затем произносил обычную разрешительную молитву, причем посетитель испытывал необыкновенно отрадное чувство. Вслед за тем старец начертывал на лбу посетителя крест елеем от иконы, и давал, если то было утром, богоявленской воды и антидора. Наконец, целуя всякого в уста, произносил всегда, какой бы то ни был день года, Христос Воскресе и давал приложиться к образу Богоматери, или кресту — материнскому благословению, висевшему у него на груди.
Особенно советовал старец непрестанно молиться, и для этого повторять всегда молитву Иисусову — «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». — «Ходя и сидя, на деле, и в церкви стоя до начала богослужения, входя и исходя, сие непрестанно содержи на устах и в сердце твоем. С призыванием имени Божия найдешь ты покой, достигнешь чистоты духовной и телесной, и вселится в тебя Святый Дух». Многие из посетителей старца винились в том, что мало молятся, не вычитывая даже положенные утренние и вечерние молитвы. Делали они это и по недосугу, и по безграмотности. Отец Серафим установил для таких людей такое легко исполнимое правило. «Поднявшись от сна, всякий христианин, став пред святыми иконами, пусть прочитает молитву Господню “Отче наш” трижды, в честь Пресвятой Троицы. Потом песнь Богородице “Богородице Дево, радуйся” также трижды. В завершение же Символ веры “Верую во единого Бога” — раз. Совершив это правило, всякий православный пусть занимается своим делом, на какое поставлен или призван. Во время же работы дома или на пути куда-нибудь пусть тихо читает “Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного (или грешную)”; а если окружают его другие, то, занимаясь делом, пусть говорит умом только “Господи, помилуй!” — и так до обеда. Пред самым же обедом пусть опять совершает утреннее правило. После обеда, исполняя свое дело, всякий христианин пусть читает так же тихо: “Пресвятая Богородица, спаси мя грешного”, и это пусть продолжает до самого сна. Когда случится ему проводить время в уединении, то пусть читает он: “Господи Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя грешного или грешную”. Отходя же ко сну, всякий христианин пусть опять прочитает утреннее правило, то есть трижды “Отче наш”, трижды “Богородице” и один раз “Символ веры”». Отец Серафим объяснял, что, держась этого малого «правила», можно достигнуть меры христианского совершенства, ибо эти три молитвы — основание христианства. «Первая, как молитва, данная самим Господом, есть образец всех молитв. Вторая принесена с неба Архангелом в приветствие Богоматери, Символ же содержит в себе вкратце все спасительные догматы христианской веры».