– Я тебе сейчас этот кувшин на голову одену! Привет, Грей.
– Ты, я вижу, прозрел? – спросила она.
– Я сейчас открою эту дверь, – мокрый палец указал в сторону столовой, куда скрылись сестры, – возьму этих северных оборванок за шиворот и кину в канал! Одолжи полотенчико?
– Представь себе, – вытирая мокрую голову начал он. – Сплю я, значит, и снится мне, что забрался я снова в Пещеры, в зал, где мы от той здоровенной штуки бегали, помнишь? А в зале этом – мама дорогая: камни, побрякушки всякие, цвейды – кеватры кучами – короче, всякого добра горами навалено!
Он закинул полотенце на плечо и продолжил:
– Гребу я, значит, все это дело горстями – и в мешок. И тут чувствую – капает на меня вода сверху. Сначала по капле, а потом уже хорошо так полилась. Я голову поднимаю и вижу картину: нависает над моей головой эта туша, причем явно ее задняя часть, и вода эта – не совсем вода, а… ну, сама понимаешь.
За кухонной дверью раздался дикий хохот. Грейцель тоже улыбнулась.
– Похохочите там еще! – прокричал Девирг.
– И чем все кончилось?
– Чем-чем… Кончилось тем, что открываю я глаза, а на меня эти тульды северные воду льют. А тебе что снилось?
От необходимости отвечать девушку избавил стук открывшейся двери.
– Сам ты тульда! – в приоткрытую дверь выглянула взъерошенная рыжая шевелюра. – Вы дрыхните себе, а завтрак уже два раза остыть успел! Потом сам же ныть будешь, что все холодное! И мы все голодные сидим – вас ждем!
– Так бы и сказали – вставай, Девирг, мы тебе покушать приготовили! А хочется что-нибудь полить – полей лужайку! Сейчас придем!
Дверь снова захлопнулась.
– Как глаза-то? – поинтересовалась Грейцель, – пришли в норму?
– Ну, кажется, да. – Девирг огляделся по сторонам. – А Тэи где? Он как?
– Тоже уже в порядке. Умываться пошел.
– Пойду тоже. Есть охота – умираю.
Завтрак получился отменный. На столе стояли тарелки с мясной нарезкой, сыром и мягким свежеиспечённым хлебом, от которого еще поднимался пар. Тарелочки с паштетами выстроились в ряд вокруг большого блюда со свежими фруктами. Рядом на небольшом столике стоял чайник, окруженный разными сладостями.
– Вот это да! – Девирг остановился в дверях и даже руки развел. – И кто же тут так постарался?
– Садитесь, давайте, пока еще все горячее, – Вейга первая плюхнулась на стул и сразу принялась набирать закуски на тарелку.
Все расселись по своим местам и с аппетитом начали уплетать стоящие на столе деликатесы.
– А кто же готовил-то это все? – поинтересовалась Грейцель, обведя стол вилкой с наколотой на нее колбасой.
– Они вот, – Мэй Си указала на сестер, уплетающих за обе щеки бутерброды.
– С ума сойти! – вилка Девирга точным ударом сняла колбасу с вилки Грейцель и отправила в рот хозяину. – Вкуснотища-то какая!
– Тебе мало, что ли? – обернулась та.
– А ты не размахивай едой над столом!
Девирг проглотил добытый в бою трофей, поднял свой стакан и торжественно провозгласил:
– Девы юные! За труды ваши все утренние преступления против меня ныне прощаются вам!
– И против меня, – кивнула Грейцель.
– Ха! – усмехнулся Девирг – и тебя тоже полили? А тебе, Тэи, как не досталось?
– Когда эта пара прокралась в мою комнату с кувшином воды, я решил не дожидаться.
– Я тебе поражаюсь. А меня предупредить нельзя было?
– Ты же спал.
– Так разбудил бы!
– Вот они и разбудили.
Все сидящие за столом расхохотались.
– Слушаю я тебя, – покачал головой Девирг, – и, как это ни странно, понимаю, что и возразить-то нечего.
В общем, завтрак шел себе непринужденно и весело.
– Послушайте, – спросила Мэй Си, когда дело дошло до чая и десерта, – Может быть, мы уже узнаем подробности о вашей вчерашней вылазке? Вернулись вы какие-то битые.
– О, это целая история… и, пожалуй, она достойна прекрасной легенды. – Девирг закинул ногу на ногу и принял возвышенный вид. – Сначала три героя сквозь ветер и непогоду преодолели высокую стену. Помню, как я любовался звездами на ее вершине, а дождь бил мне в лицо, и ветер рвал плащ с моих плеч…
– Какой еще дождь? – не поняла Вейга. – Не было вчера никакого дождя.
– Вей, это для осознания драматизма момента. Дай волю фантазии, в конце концов!
– Моя фантазия спрашивает, как это, в одно и то же время, дождь, ветер – и чистое небо со звездами. Не объяснишь ей?
– Жизнь твоя, Вей, лишена поэтической возвышенности, – вздохнул Девирг. – Приземленное ты создание, не способное воспарить в выси и низринуться в бездны…