– Вейга, кончай вопить, – попросил Девирг. – Иначе бравая стража господина Решевельца сбежится сюда и без всякого медальона.
– Да я…
– Хватит, – блондин повернулся к Решевельцу, – Значит, вы твердо решили пересмотреть наш договор? А как же ваше слово?
– Не нужно на меня давить, – прищурился тот. – Я выполняю свой долг, который превыше…
– А ведь мы могли узнать все намного быстрее, – заметил Кин Зи. – И кто знает, сколько всего мы бы смогли вытащить из его памяти? Вы считаете, что ничего из того, чем набита его голова, Старый Город не захотел бы скрыть? Или уже скрывает? Но мы договорились, а санорра не нарушают соглашений.
– Я сказал, хватит! – прошипел Решевельц сквозь зубы.
Иове Ли невесело усмехнулась.
– Вы ведь понимаете, эйцвас, что после того, как здесь побывает Храмовая стража и агенты Государственного Совета, этот салон вряд ли сможет работать дальше? – спросила она. – Или ваш долг велит вам выбросить на улицу и меня, и всех, кто нашел здесь приют и заработок? Ведь кондитерскую тоже придется закрыть, когда пойдут разговоры. Это такая мелкая месть мне, Алекриз, всем нам? За то, что вам пришлось иметь с нами дело?
– Иове Ли, простите меня, – старик повернулся к ней и даже медальон опустил. – Но по-другому я поступить не могу. На карту поставлено слишком многое. Интересы государства требуют, чтобы…
– Но интересам государства не будет противоречить, если Иове Ли и ее девушки покинут помещение до появления ваших людей? – негромко спросил Кин Зи.
Иове Ли вздрогнула и с немым тревожным вопросом посмотрела на Девирга. Тот ее взгляда не заметил. Но тут сзади ей на плечо легла теплая рука Алекриз. Иове Ли оглянулась на нее. Стоящая за спинкой ее стула девушка, как ни странно, напуганной не выглядела, лишь сосредоточенно перебирала рукой стеклянные шарики бус на шее.
Эйцвас в упор посмотрел на Кин Зи и отвел глаза в сторону. Но здесь он натолкнулся на взгляд Девирга. Опустил глаза – и обжегся о темные зрачки сидящей Мэй Си.
– Если взывать к вашему состраданию бессмысленно, мы не станем этого делать, – тихо, но твердо продолжил санорра. – Но я все еще надеюсь на то, что, перестав быть служителем и став политиком, мужчиной быть вы еще не перестали? Зачем вмешивать женщин, которые ни в чем не виноваты?
– Тульда йё нойа… – пробормотала Вейга.
– Вайге! – одернула ее сестра.
Эйцвас молчал. Потом он повернулся к столу.
– Иове Ли, вы можете покинуть дом. Вместе с вашими девушками. Выходите через задние двери. Я даю слово – никто не станет вам мешать.
– Слово, эйцвас? – спросил Девирг.
– Слово.
Услышав это, Мэй Си подняла голову.
– Алекриз…
Девушка, услышав свое имя, от неожиданности испуганно вздрогнула, и ее острый ноготок чиркнул по нитке, скрепляющей бусы. Шарики искрящимся водопадом покатились на стол.
– Ой, простите! – Алекриз бросилась ловить раскатившиеся по столешнице сферки.
Однако удержать их оказалось не просто. Несколько самых крупных скатились на пол. Те, что попали на ковер, остались лежать на месте, но вот две упавшие на паркет раскатились в разные стороны. Одна – под шкаф, стоящий у стены, а вторая, прокатившись через комнату, ткнулась прямо в туфлю эйцваса.
– Простите, я случайно нитку задела!
Алекриз пыталась собрать бусины в горку на столе. Увидев одну рядом со служителем, она указала на нее рукой:
– Эйцвас, не могли бы вы подать ее мне? А то, если я их отпущу, они снова раскатятся.
Решевельц наклонился, поднял прозрачный шарик и, сделав шаг, протянул его девушке.
Свет лампы упал на стекло, и внезапно ему показалось, что внутри стеклянной сферы что-то движется. Эйцвас придержал руку, поднес бусину к глазам и присмотрелся внимательнее.
– Вам нравится? – улыбнулась Алекриз, – Я их обожаю! Они красивые, но древние как мир. И тяжеленые. Вот нитка постоянно и рвется.
Пытаясь рассмотреть получше то, что увидел внутри, Решевельц поднял прозрачный шарик повыше к лампе… прищурил глаза. Сфера в пальцах дрогнула, и по стенам метнулись разноцветные искры.
– Это что такое?… Что за… – пробормотал он, вдруг побледнев.
– Что случилось? – повернулась к нему Мэй Си.
Она встала, подошла к столу, взяла из горки бусинок одну и посмотрела на свет.
– Ах, это… – небрежным тоном заметила она, – а, что, разве вы не знали, что у этого материала есть такое интересное свойство?