- Приехали, - сообщила девушка.
Я огляделся. Впереди, за уродливой грядой торчащих из мелководья камней расстилалось свинцово-серое море. Вверху, вместо неба, болтались грязно-серые клочья облаков. Вправо, до самого горизонта, вдоль серого моря тянулась бесконечная серая галька. Слева высились всё те же серо-зелёные уродливые валуны - продолжение торчащей из воды гряды. Конечно, в космодесанте я видывал и не такие ещё пейзажи, но... Что-то было тут такое безнадёжное, что-то... Какая-то непоправимая ошибка. Я был...
- Нет!!! - закричал я, выталкивая девушку из машины прямо в прибрежную лужу. - Беги! Беги!!!
Потому что я вспомнил всё. Я вспомнил, зачем меня сюда послали. И что я должен делать. А ничего я не должен делать. Всё сделается само. И я, я уже ничего не могу изменить...
Девушка неловко приподнялась на руках, села, сморщилась, криво улыбнулась.
- Вспомнил?
Да я-то вспомнил, но как объяснить ей? Что антиматерию можно хранить не только в магнитных ловушках. Что принцип Петрова-Штерна позволяет... Ну да, любое живое существо и даже человека можно напичкать под завязку античастицами, и какое-то время он будет жить себе как ни в чём не бывало. Пока не вспомнит. Пока не войдёт в соответствующее психологическое состояние. И тогда...
- Успокойся, - сказала девушка. - Тебе нельзя волноваться.
- Да ты понимаешь...
- Всё я понимаю. Помоги подняться. Дай руку.
Я машинально вылез из машины, шагнул в воду, протянул её руку, помог подняться.
- Садись в машину, - сказал я ей, уже почти успокоившись. - Скорее уезжай. Нет времени объяснять, но ты должна...
- Я не могу уехать, - возразила мне девушка. - Я - сапёр.
По прежнему плыли по небу грязно-серые клочья. По прежнему бился серый прибой в уродливые серо-зелёные валуны и лизал серую гальку. На этой гальке мы и сидели обнявшись. Было немного холодно и немного жёстко. Но очень хорошо. И вообще, всё теперь было хорошо. Конечно, мне нужно ещё долго учиться обращаться с живущей во мне бомбой. Но с такой прекрасной учительницей...
Она-то со своими античастицами давно разобралась. Её ведь тоже прислали сюда. Такой вот миной с часовым механизмом. Только из Альянса. Там тоже сильно озабочены исчезновением учёных, музыкантов и даже политиков. А если не получается понять - нужно уничтожить. Чтобы ничто не мешало ни счастью, ни свободе...
Но у Города, теперь уже нашего Города, тоже есть своё оружие. И оружие это - любовь. А ещё у нас есть бомбы. Очень мощные, работающие по принципу Петрова-Штерна. Тридцать семь из Союза Счастливых Миров и сорок две из Альянса...
Я шёл по дорожке, выложенной большими красными и жёлтыми плитами. Солнце светило с безоблачного неба, было очень жарко, а в голове не было ни единой мысли. Вдоль аллеи, по обеим сторонам, стояли высокие, похожие на ракеты, деревья. Ракеты, при чём тут ракеты? Что-то было такое с ними связано. Но думать не хотелось.
Аллея, между тем, кончилась, и я вдруг оказался на довольно большой открытой площадке. В центре огромная клумба, справа что-то вроде спортплощадки - мальчишки перебрасывают через сетку мяч. Игра какая-то сложная. Не волейбол, точно. А других игр я и не знаю. Не играми зарабатываю я себе на жизнь... Стоп. Дальше думать пока нельзя. Почему нельзя? Нельзя и всё.
Да уж, странными играми зарабатываю я себе на жизнь. Не волейболом, отнюдь не волейболом... Стоп. А что у нас слева от клумбы? Там стоят столики, толпится народ. Девушки в форменных платьицах наливают что-то в стаканы...
А солнышко печёт, воздух если и холоднее температуры тела, то совсем чуть-чуть... Ветерок отсутствует, тень тоже. Полдень, типа... и каждая клеточка моего обезвоженного тела шепчет: "Налево, налево... Скорее. И эти милашки в лиловых мини-платьях нальют восхитительную, прозрачную, пузырящуюся, очень холодную, сладкую, но чуть кисловатую..."
Но нельзя. Я ведь играю в какую-то игру. Или не в игру. Или... Тут опять тупик. Вспомнить ничего не удаётся. Но за одним из столиков сидит очень красивая девушка. В короткой джинсовой юбке и обтягивающей, чуть желтоватой, почти белой, футболке. И каждая клеточка моего жаждущего мужского тела...
Но это всё лирика. А вот её взгляд... Внимательный. Цепкий. Профессиональный. И мне ни в коем случае нельзя налево. Вот туда, к мальчишкам. Мяч летает, подчиняясь лёгким касаниям рук, бьется о землю, поднимается над сеткой... Интересная ведь игра. Правил я не знаю, но кто об этом знает здесь?
Игра, конечно, интересная, но не настолько же, чтобы взрослый дядя пялился на неё часами. У дяди есть и другие дела. Поэтому потихоньку, потихоньку, мимо клумбы, мимо сетки, вот в ту аллейку. Вот именно туда мне и надо - а почему бы, собственно, и нет? И я спешу, очень спешу. Поэтому иду быстро.
Однако жара. И пить хочется. А справа, на небольшой асфальтовой площадке, выстроились в ряд три огромных, в рост человека, бордовых шкафа. На каждом написано: "Газированная ВОДА". И стакан запотевший нарисован. Чтобы, уж значит, даже самый тупой сообразил, для чего эти шкафы предназначены. Я хоть и не тупой, но такие агрегаты вижу в первый раз. Так что и надпись, и картинка очень даже кстати.
Так, вот у шкафа углубление, в углублении - стакан. Вот какие-то кнопки. А где прорези для... Ага, для этих, для монет. Кстати, а монеты-то у меня есть? На футболке нет ни одного кармана. Исследую джинсы - в них карманов целых четыре. Два сбоку и два сзади. В карманах, однако, ничего нет.
Нет, я точно тут на спецзадании? Какой идиот меня забрасывал? Да, а кто я? И почему решил, что я тут на каком-то спецзадании? Ещё бы хорошо вспомнить, что это за "тут" такое. Банальный такой вопрос: "И где я?" Но слабости никакой нет, голова не болит. Пить хочется, но это от жары. Наверное.