— Ч-что это б-было?! — выглянул китаец из-за советника, когда всё прекратилось.
Его интересовало то, что стало с телом в барокамере и артефактом пришельцев.
— Полина! Ты слышишь меня, любимая? — прильнул к ней сын советника.
— Алексей… — признала она в нём возлюбленного.
— Ты вернулась! Стала прежней! — поцеловал он её.
— Нора, нам пора, — зашептал Гагарин на ухо напарнице, предварительно отведя за спину руку с реликтом зеркан.
— Уходи, я прикрою, — отозвалась она.
— Нет, — подскочил от пола Буравин-старший и вновь растянулся там, подминая китайца под себя.
— А меня-то за что?! Я ведь иностранное лицо… Ой!..
Некоторое время спустя, агенты вырвались за пределы Олимпа, в этом им помогли горемычницы, с одной из которых столкнулся мистер Чен, когда понял, что артефакт уплывает у него из рук.
— Прочь! С дороги, су… А-а-а…
— Она в-в-взорвалась! Но к-как?!! — стал заикой советник.
— Похоже, что у неё в животе находилась взрывчатка, а мы решили: она беременна, поэтому её и тошнит, — подсказал военный с базы.
— Уволю! Всех! — вновь вернулась нормальная речь к Буравину-старшему, тогда как младший и дальше не отходил от Полины.
— А куда это умчались наши отцы, Алексей?
— Твой, уничтожать реликт, мой, чтоб помешать ему. Ничего нового, всё как обычно, — ещё раз поцеловал он её.
— А мы где, Алексей?
— На Марсе, Полин. На Олимпе. Мы теперь олимпийцы! Победили! Ура…
— Ты чего, орёшь, Алексей?
— Это я радуюсь!
— Чему?
— Тому, что мы оба живы! Теперь можем и пожениться! Кстати, твой отец, и мой будущий тесть, дал добро на нашу свадьбу. Сказал, что благословляет нас.
— Так и сказал?!
— Не вру. А что такое — благословляю? Это он про что?
— Дурачок, иди ко мне, — прижала его Полина к груди, а сама пустила горючую слезу, думая сейчас об отце.
Как он там, и не случилось ли чего вновь с ним? А то оставь одного и второй космической войны не избежать.
— Фатима-А-А…
— Ну, будет тебе, Зульфия, — успокаивала её Нора.
— Она погибла, а я осталась жива! Когда должна была оказаться там, вместе с ней, и убить мистера Чена!
— Так вы это нарочно всё подстроили, террористки?
— Ты разве против того Нора, что они устроили на Олимпе? — сжимал в руках штурвал Гагарин.
— Вообще-то нет, Юг.
— Я больше не Юг. А Юрий Гагарин, — вёл он истребитель К-500 за пределы орбиты Марса.
— Ну и я больше не Нора. Зови меня…
— Знаю, дорогая. И — я тоже тебя люблю.
— Неужели у нас всё настолько серьёзно, Юр?
— Хуже, нам придётся уничтожить реликт. Реактор нам в помощь!
— Хорошо, любимый, — примкнула Нора к нему, поцеловав впервые в жизни.
— Я не позволю вам умереть, — выхватила Зульфия реликт из рук Гагарина.
— Нет! Стой! Куда?..
Поздно. Кочевница задействовала систему катапультирования, иначе бы пилота со штурманом не вытолкнуло за пределы истребителя.
Примерно то же самое свободолюбивая обитательница Марса услышала в исполнении зеркана.
— Тварь! Ты как здесь оказалась?
— Сюрприз! — вонзил мутант свои конечности в живот шахидки и…
Прогремел взрыв. Реактор вышел из строя, и на фоне атомного взрыва, марсиане узрели стремительно падающий вниз горящий болид, внутри которого оказались двое — Юг и Нора.
— Ты дальше куда, родной?
— Скорее всего, вернусь в «Берлогу», не по своей воли. А ты, родная?
— Не знаю, но думаю: составлю тебе там компанию. А ведь так хотела вернуть себе нормальное зрение… Не вышло!.. Зато приобрела многим больше, чем глаза… Тебя, любимый…
— Я, как выяснилось, тоже приобрёл тебя, и дочь. А она вся в меня… Значит, нам недолго придётся прохлаждаться в «Берлоге» обоим. Ты, как смотришь на то, чтоб провести медовый месяц там? — улыбнулся Юрий, напоминая прапрадеда, покорившего первым космос среди землян.
— С тобой, любимый, хоть вечность в чёрной дыре…
— Тогда… — ОН СКАЗАЛ: — ПОЕХАЛИ!!!