Однако хотел того Толстяк или нет, но он перевесил чашу весов в битве за Фардар в пользу Мастера. Поэтому тот, лишь беззлобно ухмыльнувшись хитрым уловкам и лживым речам Толстяка, простил грешок. Напоследок разок — другой ругнул толстого прохвоста и переключился на более насущную тему для размышлений. За Конкордию и её ребят он не беспокоился. Выучка у спецназа что надо, да и пираты долго трепыхаться не будут, куда теперь бежать на развороченной железяке. А вот Шеф опять может ускользнуть, от этого зловредного гада можно ждать всякой подлости.
Шеф не заставил себя долго упрашивать. Он высветил прилизанную физиономию на экране связи в центральном компьютерном зале и нагло заявил:
— Я знаю, ты меня слышишь, Мастер. Поэтому приказываю, во избежание ненужного кровопролития, сдаться!
— А больше ты ничего не хочешь? — деланно удивился Мастер.
— Твоя жизнь в моих руках. Подумай о людях, ибо, если ты заупрямишься, то они все умрут вместе с тобой.
— Вместе с тобой, — эхом отозвался Мастер.
— Нет, ты, как вижу, ещё не понял — кто здесь, по — прежнему, хозяин. Я могу стереть тебя в порошок, а прах развеять по ветру. Я…
— Заткнулся бы ты — повелитель хренов. Знаю, почему ты так развыступался.
— Если не дашь мне шанс бежать с этой гадкой планетёнки, то я разнесу посёлок вдребезги.
— Не дам я тебе шанс, не дам. И если ты, дурья башка, собираешься отсидеться под обломками посёлка, то вначале поройся в архиве, там есть очень поучительная древняя легенда. Знаешь ли, Шеф, история иногда повторяет чёрные страницы. И, на этот раз, мои друзья проследят за точностью её хода. Они непременно захотят чуть — чуть углубить выкопанную тобой ямку и точно не удержатся от соблазна поковыряться бластерным лучом в свеженьких руинах. Только о тебе, Крыса, не сложат красивой легенды, и вряд ли кто захочет переименовать эту славную планетку. Хотя, я думаю, ты в мученики не рвёшься и, наверняка, громкой славе предпочтёшь скромное жалование счетовода, где — нибудь на окраине Галактики, в маленькой тихой колонии усиленного режима. Скажи, разве я не прав?
— Пра — а–а-в, — после длинной паузы, выдавил из себя глухой стон Шеф.
Некоторое время Крыса понуро сидел в маленькой комнатке и нервно барабанил костяшками пальцев по глянцевой поверхности портативного пульта управления. Геройски умирать очень не хотелось.
Вдруг раздался взрыв, гулко грохнула о пол вырванная из стены дверь, и вместе с клубами едкого сизого дыма в комнату ворвался разъярённый Громада.
Через не выключенный экран связи, Мастер видел всё. Широченная спина великана лишь на мгновение заслонила Шефа от его глаз. Но уже в следующее мгновение Мастер мог вновь лицезреть могущественного Шефа, правда уже в скрюченном виде и в дальнем пыльном углу. Зашвырнувший его туда Громада угрожающе поднял огромный бластер, навёл на дрожащего Шефа и взревел:
— Ты не выполнил приказ хозяев взорвать базу. Я должен ликвидировать тебя и сам уничтожить посёлок. Такова их воля!
— Гро — гро — громада, ми — ми — и-ленький, я же твой хозя — я–ин, — заикаясь от страха, жалобно заскулил из угла Крыса.
— Их приказ для меня важнее.
— Нет! Ты не можешь этого сделать. Ты не знаешь, как взорвать посёлок.
— А ты мне сейчас всё расскажешь, — Громада, не целясь, несколько раз выстрелил. Белый луч выбил искры у Крысы над головой.
— Нет! Тогда ты убьёшь меня.
— Тогда я убью тебя — не больно, — процедил сквозь зубы палач и следующим выстрелом отсёк Крысе стопу левой ноги.
От боли Шеф потерял сознание.
Громада, широко шагая колоннообразными ногами, подошёл к истекающей кровью жертве, достал из кармана миниатюрный шприц и грубо воткнул в худую шею Крысы. Тот вздрогнул и открыл глаза.
— Теперь, хозяин, у тебя не будет обмороков, и ты сможешь насладиться собственными муками. Я буду резать тебя на куски, пока ты мне всё не расскажешь.
— Стой! — заорал корчащийся от адской боли Гиндебург и, собравшись с силами, тяжело выдавил из себя: — Там, в углу, стоит чемоданчик. Вскрой крышку бластерным лучом. Увидишь пульт управления. Нажми красную кнопку.
— Это всё?
— Выполни мою последнюю волю — дай насладиться смертью моих врагов. Я хочу это видеть, — протянув в мольбе руки, застонал мстительный Гиндебург.
— Сантименты нам ни к чему. Мне приказали убить и взорвать. Не вижу причин делать исключения для такого подонка, как ты, Крыса. — Громада плюнул в лицо бывшему хозяину и очень — очень медленно, с изуверским наслаждением, разрезал истошно визжащее тело, снизу вверх, до шеи, а затем отсёк голову.