Свирепый повернулся к единственному работоспособному экрану. Огромный серый квадрат, на матовом поле светится вычерченная тонкими зелёными линиями схема внутренних коммуникаций базы.
— Можно ли включить эту хрень? — ткнул в экран пальцем Свирепый.
— Я боюсь, наши люди ещё не сосредоточились в известных нам местах сбора, и мы будем путать их с чужаками.
— Включай, — махнул рукой Свирепый.
Вдоль зелёных линий вспыхнули и крадучись поползли алые точки.
— Где здесь кто?
— Вон те скопления крупных огоньков, скорее всего, наши люди, а мелкие алые искорки, наверное, враги, — заикаясь, неуверенно пролепетал оператор.
— Скорее всего. Наверное, — передразнил его Свирепый. — Если не прекратишь молоть чепуху и всё толком не объяснишь, в ухо получишь, выродок шепелявый.
Оператор на всякий случай отодвинулся подальше и быстренько изложил соображения:
— Охранная система фиксации биологических объектов работает автономно и контролирует всю базу. Даже скафандр полностью не поглощает биополе человека…
— К чему мне прописные истины?
— Видите ли, так как излучаемые противником биосигналы слишком малы, то выходит — они сильно ослабляются защитным скафандром.
— А нельзя ли определить тип скафандра?
— Я могу заглянуть в каталог.
— Ну, давай, давай, умник, шевелись!
Оператор судорожно забегал нервными пальчиками по клавишам компьютера и замер, тупо уставившись на высвеченный результат.
— Не тяни, ну…
— На них космические бронескафандры неизвестной конструкции, скорее всего, усиленные, — гробовым голосам вынес вердикт умник.
— Что?! Космические? — ужаснулся Свирепый и, вскочив с кресла, бросился к компьютеру убедиться самолично.
— Слишком большая степень ослабления биоизлучения. В каталоге даже нет аналогов этим скафандрам. Это какие — то суперскафандры, — оправдывал электронику перепуганный оператор. Он втянул голову в плечи, напрягся, ожидая, что вот — вот двинут в ухо. Для него волосатые кулаки были, в данный момент, куда страшнее вражеских легионов.
— Мы не сможем долго продержаться против бронированной пехоты, — задумавшись, забубнил себе под нос Свирепый. — У нас здесь нет мощных бластеров, способных резать космические скафандры, значит — нечего и думать о контратаке. Эй, парень, скажи хоть, сколько этих броненосцев шатается по тёмным коридорам?
— Шестьдесят два.
— Та — а–ак. А где наши балбесы сидят?
— Сто пятьдесят три находятся в центральной казарме. Двадцать семь — в караульном помещении. Десять пытаются определить причину выхода из строя энергоблока…
— Идиоты. А остальные чем занимаются?
— Двенадцать человек, вместе с вами, находятся на центральном командном пункте, трое бродят по коридорам.
— Ещё человек двадцать на поверхности, — дополнил картину дежурный офицер.
— Что так много? — густые брови Свирепого встали домиком.
— Начкар повёл наверх смену караула, а затем вызвал подкрепление.
— И это он называет — ничего особенного. Вот гад! — Свирепый со всего маха влепил затрещину подвернувшемуся под руку стражнику. — Задраить люк, дебилы! Могли бы и сами мозгами пораскинуть, туполобые, или дожидаетесь, пока враг их по стенке размажет.
Стража засуетилась у дверей. Щёлкнули замки. Свирепый отгородился от внешнего мира и стал ждать подкрепления. Теперь он очень надеялся, что противный Клир всё — таки доберётся до мерзкого Шефа. Пусть снимают с должности — лишь бы успели сделать это не посмертно.
А в то время, пока командование принимало мудрые решения, люди в казарме начали беспокоиться. Их посреди ночи подняли с постели, вооружили и согнали в центральную казарму. Не получая свыше ценных указаний и боясь принять самостоятельное решение, младшие командиры срывали зло на подчинённых. Однако связь не восстанавливалась, обстановка не прояснялась, и командиры начали терять инициативу. Вскоре их голоса смолкли, а сами они затерялись в темноте, оставив на растерзание возбуждённой толпе старшего офицера. Он стоял в тусклом свете большого аварийного фонаря и неопределённо пожимал плечами на сыплющиеся со всех сторон вопросы. Вокруг него собралась кучка из самых нетерпеливых вояк и, тыча ротному под нос различного размера кулаки, пыталась добиться вразумительных ответов. Но даже столь весомые аргументы не действовали, ротный лишь разводил руками: