Хладнокровие, с которым учитель воспринял эту весть, было абсолютным. Но не у Марка. Дедушка Чен — все что осталось у него в этом мире! Гнев выплеснулся, мгновенно прорвал плотину внутреннего контроля. Тренированное до предела тело взвилось в воздух в двойном ударе. Один из пришедших отлетел к стене, пропустив удар, хотя среагировал мгновенно. Второй успел блокировать ногу Марка и попытался уйти с линии атаки, но другая нога все еще висящего в воздухе юноши пробила его защиту и заставила согнуться пополам. Третий, что обращался к учителю, спокойно дождался, когда молодой и очень способный боец приземлиться на пол и вновь бросится в атаку. Ждать пришлось лишь долю секунды. Тела двух непрошенных гостей еще не успели упасть на пол, а Марк атаковал их командира. Он был словно ураган. Гарантированно неотразимая связка ударов, основанная на рефлексах и автомоторных функциях мышц и нервной системы, железно отработанная в долгих тренировках, внезапно увязла в обороне противника. И сквозь этот каскад ударов и блоков вдруг возникла рука, пальцы которой, сложенные в виде острого клина, ударили Марка в грудь. Правда, в последние мгновение, смертоносный клин распался, и в грудь ударила уже открытая ладонь. Марк отлетел назад, хватая ртом воздух.
— Гнев плохой советчик, — голос мастера был спокоен, словно он присутствовал при обычной тренировке. — Каждый должен пройти свой путь. Путь духа… И не важно, что при этом происходит с телом.
Учитель Чен встал и, не оглядываясь, спокойно вышел из хижины.
За ним, покачиваясь и морщась, вышли пришедшие в себя сотрудники органов безопасности.
Их командир остался и продолжал наблюдать за Марком. В его взгляде не было ни тени гнева или радости от победы. Он был невозмутим как Великая китайская стена. Марк поднялся на ноги. Неотвратимость происходящего давила на плечи, а вместе с гневом гасло и желание драться. Учитель явно дал понять, что драка сейчас ничего не решит. Да и противник был явно сильнее Марка. Но не Мастера! Но тот не предпринял даже попытки защитить себя.
Холодные глаза еще раз осмотрели Марка, и безопасник повернулся к выходу.
— Как Вам удалось отразить атаку? — неожиданно для себя спросил Марк, сознавая, что вряд ли получит ответ на свой вопрос. Но агент, вновь обратил на него свой взгляд. Он секунду, как бы заново, разглядывал юношу.
— У нас с тобой один учитель.
И, более не говоря ни слова, вышел вон.
— Ваш возраст?
Марк вынырнул из воспоминаний.
— Двадцать семь лет.
— Физиологический возраст организма?
Марк взглянул на Тома.
— Не более двадцати пяти лет, — ответил за него Том. "Как в зоопарке", — подумал Марк, испытывая внутреннее неудобство от всеобщего пристального внимания. — "Скорей бы заканчивали, что ли".
Внезапно один, моложавого вида ученый с густой шевелюрой цвета вороньего крыла, поднял руку с повернутой к присутствующим ладонью.
— У меня вопрос к Огнев Майору, — сказал он. — Я правильно назвал вас?
— Можно просто Огнев. Майор — это воинское звание.
— Хорошо. Вы убили одного из нападавших на вас и нанесли тяжелые увечья другому. Чем вы мотивируете такие действия?
— Я защищался и защищал человека. И я не считаю себя обязанным жалеть нападающего на меня врага и контролировать силу, чтобы чего-то ему там не повредить. У нас говорили, кто с мечом придет, от меча и погибнет.
Выслушав ответ, черноволосый кивнул и, откинувшись на спинку кресла, всем своим видом показал, что ответ его удовлетворил.
— Оратор! — мысленно одернул себя Марк. — Надо быть хладнокровней.
Больше вопросов не последовало.
— Огнев, — произнес голос. — Решение Совета будет вам сообщено после окончания заседания.
Зал растворился в искрах голографического тумана.
Солнце висело над головой белым раскаленным шаром.
— Пекло… — подумал Марк, с трудом отрывая от прочных форменных шорт полоску ткани. — Черти в аду, наверное, скисли.
Он повязал ткань вокруг головы и, стряхнув песчинки с обнаженных плеч и груди, поднялся на ноги.
— Так, — продолжал размышлять он. — Если так же будут опекать, то финиш будет не раньше, чем через двое суток.
На последнем препятствии его едва не "подстрелили". Удалось вовремя оторваться.
Марк внезапно остановился и присел. За ближайшим барханом неподвижно, как статуя, застыл варан. Только раздвоенный язык периодически щупал воздух, то выскальзывая из приоткрытой пасти, то исчезая в ней. Рука рефлекторно потяну-лась к бедру. Пальцы сомкнулись в пустоте. Совсем забыл, что на нем от всей цивилизации остались одни уже не симметричные шорты.