У Джованни глаз был наметан. Хоть и видел он раньше инопланетянина только в скафандре и с побитой физиономией, узнал его сразу.
— Если я не ошибаюсь, это та самая арнийская рожа, что провалилась сюда с нами.
Данг спокойно посмотрел на Джо. Не смотря на кажущуюся грубость слов, он чувствовал, что этот еще более непонятный землянин испытывает неподдельную радость от встречи с ним и своим другом.
— Здравствуй Джо! Я тоже рад тебя видеть, — спокойно произнес он и, улыбнувшись, протянул землянину руку.
Джо с чувством пожал ее и вдруг увидел сидящего за столом Чена:
— А это что за желтая обезь…
— Джо! — быстро перебил напарника Марк, — позволь тебе представить ОЧЕНЬ МНОЮ УВАЖАЕМОГО мистера Чена.
— А-а! Прошу прощения мистер Чен, сразу не разглядел, — нисколько не смутившись, сказал Джованни.
Чен поднялся и почтительно наклонил голову:
— Друг господина Марка — мой друг.
Но Джо уже не смотрел на него, переключив все свое внимание на Марка:
— Командир, ну ты чего народ пугаешь! То тебя в плен захватывают, то исчезаешь невесть куда вместе с самолетом.
Но тут он увидел сковороду, на которой оставалась еще добрая треть великолепной закуски, и, сбросив теплую куртку, сходу плюхнулся за стол. Стул под его телом жалобно скрипнул.
— Жрать хочу, — выдал Джо без перехода и, подвинув к себе сковородку, принялся уплетать порядком остывший ужин. — Ну а вы чего сидите? — сквозь набитый рот сказал он смотрящим на него товарищам. — Заказывайте еще!
— Так хорошо, культурно сидели, — вздохнул Марк, — но пришел поручик и все опошлил.
Но хозяина гостиницы все-таки позвал и повторный ужин заказал.
Через полтора часа, когда Давид Моисеевич, убрав со стола, удалился к себе, а Америго, сопровождавший Джованни отправился спать, друзья расселись в кресла вокруг камина и до полуночи слушали сжатые рассказы друг друга про те события, которые им пришлось пережить.
Разговор шел на интерлингве, универсальном языке Земной Федерации будущего. Поэтому китаец в разговоре не участвовал.
Он выпросил у Давида Моисеевича какой-то тюфяк, уложил его чуть сбоку от камина, уселся на него на восточный манер, и замер, не сводя раскосых глаз с языков пламени.
— Ну и что мы имеем в сухом остатке? — произнес Марк, отхлебнув горячего глинтвейна из узорчатой керамической кружки. — Если исходить из посылок, которые Гаррисон выдал в своем послании, задачу мы выполнили. Ракеты уничтожены, "Эмпайр-стейт-билдинг", и иже с ними, уцелел. По логике, темпоральный узел развязан, и, по идее, нас уже должны были найти и осчастливить своим присутствием головастые мужики из "Хроноса". Ну, или, на худой конец, просто открыть для нас портал. Ничего из этого мы не наблюдаем. Вывод?
Джованни отхлебнул из своей кружки.
— Два варианта. Первый, что им по какой-то причине стало не до нас. Маловероятно, но возможно. Второй — "Хронос" по-прежнему не может к нам пробиться.
— А это означает, — закончил за него Марк, — что причина темпорального узла была не в ракетах, а в чем-то другом. Ошиблись, видать, аналитики Гаррисона.
— Сапожники! — Джо дал емкую оценку работе неведомых аналитиков. — Похоже, мы здесь зависли.
Данг молчал и хладнокровно потягивал сок из высокого стакана. Наконец сок закончился.
Арну аккуратно поставил пустой стакан на небольшой резной столик и произнес: "Надо искать Таши".
Десантникам стало немного стыдно. За своими аналитическими умозаключениями они как то позабыли об инопланетной женщине.
Действительно, а где и, главное, как ее искать?
Марк прикинул. С ее незнанием реалий, потрясающей внешностью и бзик-идеей по поводу толпы мужей, самое вероятное — загремит в публичный дом. Ну, в элитный публичный дом. И это в лучшем случае. А про худшее и думать не хочется. Если учесть, что она провалилась в этот мир в высокотехнологичном пилотском скафандре, то искать ее сейчас надо где-то в застенках секретных нацистских, или не нацистских, военных институтов. В недрах каких-нибудь разведок.
Озвучивать свои мысли он не стал. Не хотел расстраивать Данга. Но тут высказался Джованни.
— Надо думать, как развязывать этот долбанный темпоральный узел. Тогда мы сможем напрячь Гаррисона. Он заведет в свою межвременную шарманку и мигом отыщет Таши.
Опять повисла тишина, нарушаемая только треском горящих поленьев.
— Если господа позволят… — раздался в тишине ровный голос китайца. Причем раздался он на правильном, почти без акцента английском языке.