В Москве в начале 1887 года студенты Московского Императорского технического училища и Петровской академии составили костяк организации под названием Социально-революционная партия. Во главе ее стояли Лев Даль, Варлаам Иванов и Рейнгольд Циммерман, которые выработали «Программу социалистов-федералистов». Как и их предшественники из террористической группы «Народной воли», «федералисты» считали, что наиболее целесообразным средством борьбы с правительством является систематический террор. При этом руководители «федералистов» придерживались особого взгляда на организацию партии, предполагая строить ее на началах единства и «неуловимости».
«Первое должно заключаться в одинаковом понимании всеми членами партии ее целей и ее идеалов. Это создаст внутреннюю идейную спайку между членами партии и будет направлять каждого на помощь и выручку другому. Неуловимость же партии, как гарантия от поголовных одновременных погромов, должна быть достигнута ее организацией. Партия слагается из отдельных местных групп, работающих совершенно самостоятельно в зависимости от местных условий. Эта организационная обособленность особенно строго должна быть проведена в жизнь боевых групп. Наличность одной постоянно действующей боевой организации, как это было в расцвете „Народной воли“, неправильна.
Более целесообразно действовать отдельными небольшими боевыми группами. Боевые группы составляются из разбросанных в обществе отдельных террористов лишь при надобности совершить какой-либо террористический акт. Быстро сплотившись, они, как бы с налету, совершают намеченное убийство и вновь распыляются и тонут в обществе»[7].
В 1888 году в Петербурге вокруг энергичной пропагандистки Веры Гурари объединилась небольшая группа офицеров-артиллеристов, впоследствии названная группой «милитаристов». С ними вступил в связь Цюрихский террористический кружок (Исаак Дембо, сестры Сара и Мария Гинзбург, Александр Дембский и Георгий Прокофьев). Задумав устроить покушение на императора, цюрихцы решили использовать членов группы «милитаристов». Осенью 1888 года Дембо совместно с Прокофьевым приступили к изготовлению разрывных снарядов.
Покушение, однако, сорвалось из-за неосторожности самих террористов. Вначале прибывшая в Петербург С. Гинзбург забыла в одной из лавок на Васильевском острове кошелек. В кошельке лежал черновик прокламации, по содержанию которого стало ясно о готовящемся цареубийстве. Затем, при изготовлении взрывчатки в окрестностях Цюриха, погиб И. Дембо и был ранен А. Дембский. Через некоторое время обе группы – и в России, и в Швейцарии – были разгромлены властями.
В конце XIX в. крупнейшими из эсеровских организаций были Союз русских социалистов-революционеров (Хаим Житловский; Бёрн, 1894 г.), Союз социалистов-революционеров, иначе – Северный союз (Саратов, 1896 г.), Южная партия социалистов-революционеров (Воронеж, 1897 г.), Рабочая партия политического освобождения России (Любовь Родионова-Клячко, Ефим Гальперин; Минск, 1899 г.).
Террор в деле борьбы за политическую свободу в Российской империи считали основным средством и в Союзе социалистов-революционеров, и в Рабочей партии политического освобождения. Благодаря организаторским способностям в последней выдвинулись (и впоследствии стали широко известны) Е.К. Брешко-Брешковская и Г.А. Гершуни.
Примечательно, что Григорий Гершуни вербовал боевиков еще летом 1901 года, то есть до создания партии. Мы полагаем, что одним из движущих мотивов этого могло быть желание заполучить полностью подконтрольную лично ему силовую структуру, которая при определенных условиях заставила бы других членов руководящих органов партии считаться с его мнением.
Волю, ум, работоспособность и обаяние Гершуни единодушно отмечали как его соратники, так и противники.
«Осенью 1901 года среди социалистов-революционеров народилась особая боевая группа, инициатором и создателем которой был освобожденный из-под стражи, арестованный [ранее] по делу „Рабочей партии политического освобождения России“ Гершуни. Убежденный террорист, умный, хитрый, с железной волей, он обладал удивительной способностью овладевать той неопытной, легко увлекающейся молодежью, которая, попадая в революционный круговорот, сталкивалась с ним. Его гипнотизирующий взгляд и особо убедительная речь покоряли собеседников и делали из них его горячих поклонников. Человек, над которым начинал работать Гершуни, вскоре подчинялся ему всецело и делался беспрекословным исполнителем его велений. Ближайшим сотоварищем Гершуни по постановке дела террора являлась Брешко-Брешковская. Ее горячая пропаганда террора, в котором она видела не только устрашающее правительство средство борьбы, но и пример „великой революционно-гражданской доблести“, действовала на молодежь заразительно. Молодежь жадно слушала „бабушку“ и шла на ее призывы»[8].