Селение оказалось небольшим: сорок или пятьдесят домов. Скромные по размерам постройки, но все как на подбор опрятные и на вид очень прочные: сделанные из того самого материала, похожего на цемент или бетон. По какой-то причине дерево для строительства не применяли. На "табу" не похоже, так как повозки были деревянными. Вэй Лин выдвинула интересную гипотезу: мол, это не камень, а просто местная земля, особым образом обработанная и потому практически бесплатная как строительный материал. Звучало правдоподобно.
Посредине селения стояла какая-то башенка неизвестного назначения. Не было ничего похожего на гарнизон, фабрику – просто дома, дома, дома, дурацкая башенка посредине и торговая площадь вокруг нее.
Аборигены не выказывали желания покинуть пределы села и примыкающих к нему дорог. Согласно аэрофотосъемке, где-то поблизости находятся возделанные поля, но в пределах видимости не было ничего подобного, – как будто вся остальная природа представляла собой цветочную клумбу, которую не полагается топтать.
Джексон снова вышел на связь с кораблем. Энергичный капитан забросал разведчиков вопросами. Больше всего его интересовало поразительное сходство аборигенов с землянами. Капитан жаждал получить генетический материал для анализов – хотя бы пару волос с головы местного жителя. Только где их взять: не подойдешь же и не выдернешь у первого встречного?! Вот если бы кто-то уронил расческу или предмет одежды, но нет. В конце концов капитан приказал не высовываться, наблюдать и готовиться к ночлегу.
На корабле положение дел обсуждали много часов. Сбитый над мегаполисом аппарат поубавил энтузиазма даже у оптимистов. Поселение выглядело мирным и безобидным, но таким же безмятежным казался и мегаполис. Большинство сходились к мнению, что торопиться некуда: прежде, чем идти на близкий контакт, стоит понаблюдать издали несколько дней, а лучше – неделю.
Местное светило, как обычно, скрывалось в бездонной глубине туманного неба, и лишь медленно сгущавшиеся тени показывали, что близится ночь. Вэй Лин и Арнольд Джексон ели шоколадки и обсуждали картины местного быта, выдвигая разные предположения. Поселок выглядел как-то неправильно. Сначала было непонятно, откуда берется это ощущение странности, но вскоре разведчики стали замечать разные мелочи то тут, то там.
Откуда жители берут воду? Никто не ходит с ведрами, значит, должен быть водопровод. Может быть, эта башенка посредине – водонапорная? Кое-где торчали столбики с решетчатыми верхушками округлой формы. Похоже на освещение, но нет ни проводов, ни факелов. На улицах чисто, но нет ни дворников, ни мусорных ящиков, ни урн. Есть ли в таком маленьком поселении канализация? Окна в домах застеклены, а за стеклами виднелись самые обыкновенные занавески. Как и в мегаполисе, отсутствовали дымовые трубы. Водосточных, кстати, тоже не было.
Смеркалось. По улице шла женщина и волокла за собой на веревочке корыто с крышкой. В руке она держала что-то вроде половника. Женщина подошла к одному из столбиков, открыла крышку и опустила половник в корыто. Затем протянула руку к столбику, и что-то нажала. Решетчатая верхушка раскрылась, и женщина перелила в нее из половника… жидкий огонь! Пламя не пролилось на землю, а осталось внутри решетки, немного покачиваясь и освещая улицу ярким желтовато-зеленым светом. Женщина поволокла свое корыто дальше, от одного столбика к другому, повторяя процедуру.
– Что бы это могло быть? – задал вслух вопрос Джексон, до предела увеличивая изображение электронного бинокля.
– Единственное, что приходит в голову – большое насекомое наподобие светлячка, – предположила Вэй Лин.
Освещенный зеленоватыми огоньками поселок выглядел мирно засыпающим. Прохожих становилось все меньше, жизнь замирала на глазах. Поняв, что больше ничего интересного аборигены сегодня не "покажут", разведчики тоже отправились на боковую. Вернее, уснул только Джексон, а Вэй Лин должна была первую половину ночи отдыхать с открытыми глазами – на всякий случай…
Джексон подскочил как ужаленный, разбуженный громким воплем. Напарница каталась по полу палатки и непрерывно кричала, держась за горло. Уже через пару секунд ее крики затихли, и женщина замерла без движения. Джексон бросился к ней и отшатнулся: из-под тела Вэй Лин выползла какая-то длинная тварь, очень похожая на змею, но с двумя крошечными лапками у головы, с шипами на морде и воротником вокруг шеи. Тварь раздула воротник, засвистела и стремительно уползла во тьму.
Вэй Лин не шевелилась и, кажется, не дышала. На шее разведчицы сочилась кровью серповидная ранка. Джексон попытался нащупать пульс, но мешало бешеное биение собственного сердца. Если пульс и был, то очень слабый.
Что же делать? Разведчик связался с кораблем. Капитан сказал, что высылает второй шаттл, но прибудет тот не раньше, чем через час. Корабельный врач фактически расписался в своей беспомощности: это скорее всего, яд, но неизвестно, сколько времени у Вэй Лин. Ни о каком противоядии речи не шло, поскольку животное неизвестно земной науке, и его яд – тоже. Также непонятно, что случится, если Джексон попытается отсосать яд. Вполне возможно, что отравится сам. Капитан потребовал от врача хотя бы предположений, на что тот ответил примерно следующее: если Вэй Лин уже не дышит, то у нее не больше десяти минут.
Из этих десяти минут Джексон лишь минуту потратил на сомнения и колебания. Затем вскочил, зажал в зубах фонарик, перекинул тело напарницы через плечо и резвой рысью рванул прямиком к поселению аборигенов. Своим ничего говорить не стал – когда приземлятся, сами поймут, где он (по радиомаяку).
Уже подбегая к околице села, Джексон подумал, что фонарик выдает в нем чужака, и выплюнул его в кусты. Разведчик пнул дверь ближайшего дома, но она оказалась каменной, удар получился глухим, тихим. Тогда он постучал в окно и закричал.
В ответ на его вопли одна за другой открылись сразу несколько дверей. Похоже, местные жители хотя и разбрелись по домам, но еще не спали. Джексон подбежал к первому попавшемуся человеку и указал на рану на горле женщины. Теперь уже аборигены разразились громкими возгласами. Разведчик ни слова не понял, но интонации были тревожными. Кто-то куда-то побежал. Одна из женщин обратилась к нему на своем языке. Джексон сказал, что ничего не понимает. Тут подскочил какой-то верзила, чуть ли не вырвал напарницу из рук Джексона и потащил куда-то. Землянин побежал следом.
Поселение переполошилось. Люди выходили на улицу, о чем-то громко переговариваясь. Верзила нырнул в один из домов, на стене которого висел большой молот. Джексон вошел следом. Никто ему не препятствовал, напротив, смотрели сочувственно. Пострадавшую положили на каменную кровать. Верзила (видимо, хозяин дома или вождь) что-то повелительно сказал, сделал красноречивый жест, и люди стали покидать дом. Остались только Вэй Лин, Джексон, хозяин и какой-то носатый мужчина лет пятидесяти. Здоровяк ухватился за локти женщины и стал делать движения, в которых легко угадывался местный гибрид искусственного дыхания и массажа сердца: локти вверх и в сторону, потом на грудь и несколько толчков, потом снова вверх и в стороны, и так далее.
Носатый обратился к разведчику. Джексон снова ответил, что не понимает. Тогда туземец взял с полки три каких-то медальона, один повесил себе на шею, второй отдал верзиле, а третий протянул землянину со словами:
– Вы так торопились, что забыли свой переводчик?
Джексон опешил: инопланетянин говорил на земном языке без всякого акцента.
– Вы говорите на моем языке?!