— Доброе утро, господа, — поздоровался, входя, Нурадин.
Его английский был безукоризненным, что сразу отметил про себя Турхамадин.
— Доброе утро, уважаемый Абдулхан, — поднимаясь из-за стола, ответил Д’Олэнторн.
— Как я вам говорил, сэр Чарльз, сегодня я должен покинуть Кабул. Меня уже заждались неотложные дела и мой народ. Сегодня вы обещали дать мне ответ, касающийся нашего соглашения. Вы готовы ответить мне сейчас?
— Да, — спокойно произнес Д’Олэнторн. — Наше правительство тщательно изучило условия вашего движения. И нашло их приемлемыми, но для облегчения их выполнения правительство ее величества решило подключить к двустороннему соглашению еще одну сторону в качестве партнера — это США.
Указав на американского резидента, Д’Олэнторн произнес:
— Знакомьтесь, мистер Джеймс Фишер, представитель Соединенных Штатов.
Американец, пожав руку Нурадину, указал на стоящего за ним Рано и проговорил:
— Мой друг купец Рано Турхамадин, один из крупнейших поставщиков в войска президента Раббани.
Пожимая руку таджикскому лидеру, Рано негромко произнес:
— В данном случае я выступаю в роли частного лица.
Эту фразу Нурадин пропустил мимо ушей, сейчас его
интересовали представители богатого и жадного Запада.
— Итак, господа, вы готовы сейчас же подписать наше уже трехстороннее соглашение?
— Сейчас, к сожалению, это не получится, — ответил за англичанина Фишер. — Нам необходимо более подробно изучить текст соглашения, с тем чтобы разделить наши обязанности по отношению к третьей стороне, то есть к таджикскому народу. Думаю, такая координация займет несколько дней. А потом без всяких проволочек мы подпишем этот договор.
— Очень хорошо, — кивнул головой лидер оппозиции. Все складывалось как он хотел. И даже лучше. Но удачу надо держать в ежовых рукавицах и постоянно подгонять. — Как только согласуете между собой все условия, прошу на подписание договора к нам.
— Но... — неуверенно произнес Д’Олэнторн.
— К сожалению, я сегодня должен вернуться к границе. Накопилось много неотложных дел. И нет никакой возможности больше их откладывать.
— Нет, я имел в виду совсем другое, — уточнил англичанин, — вы должны понять нас, многоуважаемый Абдулхаи. До некоторого времени это соглашение должно оставаться секретным.
— Да, мы это понимаем, — снова кивнул Нурадин, — и мы умеем хранить наши тайны, в этом у вас еще будет возможность убедиться. А сейчас прошу меня извинить, вынужден вас покинуть. Хотелось бы до темноты прибыть на место.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и Абдулхан Юсуф Нурадин в сопровождении трех разведчиков направился к выходу. Перед воротами усадьбы на всю длину аллеи вытянулся кортеж таджикских автомобилей. Впереди стоял «УАЗ» защитного цвета, за ним блестящий черным лаком длинный правительственный лимузин, за ним четыре грузовых «Тойоты», и, наконец, колонну замыкал «Урал» с брезентовым тентом. Вдоль машин стояли гуркхи с бесстрастными лицами.
Нурадин, прямо держа спину, направился к лимузину. Автоматические ворота стали отворяться, кортеж зарычал сотней голосов заводящихся двигателей, наполнив двор усадьбы клубами угарного газа.
— Зачем ему в горах «Роллс-Ройс»? — удивленно спросил Фишер.
— Кто знает, — негромко ответил Турхамадин.
Опустив руку в карман пиджака, он включил передатчик, затем послал в эфир один длинный сигнал — предупреждение «стрелкам», а затем два коротких — сигнал, обозначающий, в какой по счету машине едет Нурадин.
— Ну вот, вроде бы и все вопросы урегулировали, — произнес Д’Олэнторн, он, как и Фишер, был доволен, что обошлось без эксцессов среди союзников.
— Прошу вас, господа, разделить со мной завтрак. День начался довольно удачно...
Освободив широкий проезд по площади, моджахеды выстроились ломаными линиями вдоль свободного пространства от ворот резиденции до конца площади. Ворота медленно отворились, и на площадь выехал головной «УАЗ», за ним появился черный капот лимузина, украшенный флагом оппозиции Таджикистана.
— Приготовься, Михал Михалыч, — вцепившись двумя руками в поворотный механизм триплекса, прохрипел Волин, в горле капитана пересохло.
Загудел электромотор, танковая башня стала медленно разворачиваться по ходу движения кортежа. Припав к прицелу, мичман, беззвучно шевеля губами, что-то шептал про себя...
Толстобрюхий транспортный «Атлантик» пакистанских ВВС оторвался от взлетной полосы Кабульского аэропорта.
Сидящий у иллюминатора майор Моул смотрел, как уменьшаются в размерах постройки покидаемого ими города. Наконец Кабул от взора рейнджера скрыло большое облако.