Недалеко от танков, задрав стволы в сторону гор, стояли двуствольные зенитные пушки ЭПУ-23-2, позиции вокруг этих «золушек» были обложены мешками с песком или штабелями ящиков с землей. В стороне от позиций торчали бетонные холмы блиндажей, где рядом на деревьях висело солдатское белье.
Возле ворот был установлен контрольно-пропускной пункт, внешне напоминающий блокпост таджикской милиции. Те же бетонные перекрытия, торчащие в разные стороны стволы пулеметов, гранатометов, автоматических пушек «БМП-2».
Солдаты, увидев «козлик», поспешили открыть ворота.
Совсем еще пацаны (явно срочная служба), одеты в подогнанную форму, еще не успевшую выгореть под жарким таджикским солнцем. В касках, бронежилетах, автоматы с примкнутыми штыками. Увидев незнакомого офицера, козыряют.
— Командование дивизии, получив в свое пользование этот аэродром, приняло мудрое решение, — пояснил Чечетов, — здесь разместили учебный батальон, три учебных роты, два взвода инструкторов. Прежде чем попасть в пекло войны, детвору отучают от «мамкиных пирожков», готовят к службе. Охрана и оборона этого объекта для них первое боевое задание.
Громыхая бронированными плитами на ухабах, «УАЗ» въехал на территорию военного городка. На плацу «тянули носок» два десятка бойцов в широкополых панамах. С противоположной стороны в спортгородке несколько десятков новобранцев с голыми торсами подтягивались на турниках, прыгали через коня, качали пресс. «Козлик» повернул за угол двухэтажной казармы, на глаза Волину попался древний транспарант — «Слава советским Вооруженным Силам — гаранту мира и стабильности».
За казармами военного городка открылся большой пустырь, где находилась большая полоса препятствий с различными тренажерами и имитаторами. Солдаты в полной боевой выкладке штурмовали эту полосу под канонаду взрывпакетов и холостых выстрелов.
«УАЗ» повернул влево, в сторону гигантских авиационных укрытий.
Чечетов надавил на клаксон, из-за баррикады появились три головы. Все, как братья-близнецы, с небритыми лицами и в касках, обтянутых камуфляжной сеткой. В их глазах появилась радость, едва они узнали «козлик», бойцы выскочили из укрытия. Двое были одеты в грязно-зеленые майки с жирными пятнами от оружейного или машинного масла. Третий — вообще с голым торсом, грудь у него вся в наколках, как Третьяковская галерея.
Зато все трое были в черных «семейных» трусах, из которых выглядывали ноги, обутые в резиновые банные тапочки. О принадлежности этой троицы к армии, кроме стальных шлемов и маек, говорил лишь один атрибут. Поверх трусов на каждом из вояк был брезентовый ремень со штык-ножом в ножнах и подсумком с запасными магазинами.
Двое бойцов устремились к воротам ангара и стали их открывать. Третий, разукрашенный татуировками, вразвалочку направился к «УАЗу». Вытащив из-за уха папиросу и, сдавив пальцами бумажный мундштук, обратился к Волину:
— Товарищ капитан, огонька не найдется?
Игорь уже хотел взорваться на вечные армейские темы: субординация и внешний вид военнослужащего, но, видя абсолютно спокойное лицо Чечетова и вспомнив, что сейчас он не в Таманской дивизии, в Москве, а в Таджикистане, смолчал.
Порывшись в карманах, Волин достал пластмассовую зажигалку и, протягивая ее бойцу, произнес:
— Оставь себе, но помни, курение вредит здоровью.
Наконец широкие четырехметровые ворота с душераздирающим скрипом отворились. «Козлик» въехал в черный зев ангара.
«Мать твою, контрактники, — со злостью на министерское руководство, на их реформы, гробящие армию, подумал Игорь, — за гроши нанимают бомжей, пьяниц и прочую шваль. Профессионала из них не сделаешь, а настоящего специалиста за эти деньги не наймешь».
— Здесь все такие, — будто Прочитав мысли капитана, проговорил Чечетов, — большинство из них прошли Афган, а некоторые там побывали по нескольку раз. Остальные оружие держат с первых дней, как здесь жареным запахло. Так что, капитан, не всегда верь своим глазам, внешность бывает обманчива.
Перед «УАЗом» возникли силуэты двух БТР-70. Поставив «козлика» рядом, майор выбрался из машины, Волин захватил свой чемодан и последовал за ним. За БТРами стоял куцемордый «ГАЗ-66» под брезентовым тентом, возле него сиротливо ютился мотоцикл с коляской. Дальше шла глухая стена из рифленого железа. Чечетов уверенной походкой направился к ней, глаза Игоря уже привыкли к темноте, и сейчас он разглядел небольшую дверь в центре стены. Майор пнул дверь ногой и вошел вовнутрь, Волин последовал за ним.