Неожиданно капитан ощутил, что Гога — Игорь Ковалев — не такой беспробудный пьяница и сорвиголова.
Мичман был одет в самодельные сапоги из телячьей кожи, широкие шаровары, длинную полотняную рубаху, подпоясанную кожаным ремнем со множеством нашитых винтовочных подсумков. Поверх рубахи он надел жилетку, сделанную из армейского стеганого бушлата. А на голову все пытался натянуть чалму из серой домотканой материи.
— Вылитый Карась из «Запорожца за Дунаем», — под общий хохот объявил Ковалев.
— Ну что, жеребцы, наржались? — спросил Чечетов, пробираясь сквозь столпившихся спецназовцев.
В отличие от всего подразделения, одетого в местные наряды, майор выглядел настоящим франтом. На нем были высокие ботинки с толстой подошвой, кожаным верхом и брезентовыми голенищами в камуфлированных разводах,
в ботинки были заправлены брюки цвета хаки свободного покроя с накладными карманами, в брюки была заправлена байковая рубаха с обрезанным воротом, поверх которой надет был серый джемпер фабричной вязки. На голове — некогда темно-синяя, а сейчас выгоревшая до серости бейсболка, над козырьком можно было различить надпись «Chicago Bulls».
— Ну и «прикид» у тебя, — искренне позавидовал Волин.
—Гардеробчик подобран соответственно имиджу, то есть как дополнение к моей «Эмке», — похвастался Чечетов, потом уже серьезно добавил: — Американская винтовка, американские шмотки. Там, в Афгане, это имеет силу. Как же, антипод Советскому Союзу, к «дяде Сэму» «духи» испытывают чуть ли не сыновнюю любовь. Если бы не американские поставки оружия, их инструктора и наемники, мы бы их... А что там говорить, — майор раздраженно махнул рукой, —дали бы нам волю еще тогда, в семьдесят девятом, и не было бы проблем в девяностых.
Для ношения боеприпасов каждый спецназовец получил разгрузочный жилет. Внешне они были похожи на жилет Чечетова, но только не из кожи, а самодельные — из брезента. На груди и животе имелось десять ячеек для магазинов, по бокам подсумок для аптечки и крепление для ножа. На пояс вешались подсумки ручных гранат и гранатометных выстрелов. На спину цеплялся рюкзак, тоже самодельный, внешне очень схожий с ранцем десантника. Над ранцем закреплялась труба одноразового гранатомета.
Из шести ручных гранат каждый боец получил по четыре наступательных гранаты «РГД-5» и две оборонительных «Ф-1» _ мощное оружие уничтожения живой силы противника. Но на близком расстоянии опасно как для того, в кого бросают, так и для того, кто бросает. В ранце лежало несколько упаковок перевязочного материала, ломти вяленой верблюжатины, пара лепешек, мешочек с солью и мешочек побольше с сухофруктами, изюмом, курагой.
Волин заканчивал экипироваться, он уже рассовал магазины и гранаты по подсумкам, проверил содержание аптечки и рюкзака. В чехол на правом боку засунул штык-нож от своего «АКМа». Через шею надел ремень с деревянной кобурой «стечкина». К боковой панели кобуры был прикреплен черный цилиндр глушителя. Чтобы кобура при ходьбе не болталась, с внутренней стороны на ней имелись крепления для фиксации на поясе.
— Ну как, готов? — спросил Чечетов, вновь-переодевшийся в песочный комбинезон.
— Да вроде того.
— Тогда держи, — майор протянул Игорю зачехленный нож, — этот крепится на левой стороне груди.
Прежде чем цеплять нож к разгрузочному жилету, Волин вытащил его из чехла. Полированное лезвие блеснуло под электрическим светом. Широкое, длиной около двадцати сантиметров лезвие имело треугольную заточку клином, лунообразное жало. Мощная гарда с загибом на два пальца, рукоятка цилиндрической формы из бакаута, заканчивающаяся мощным стальным набалдашником в форме воробьиного клюва.
— Сделан по моему заказу, — объяснил Чечетов, — с американского ножа.
Когда Волин снял с себя аксессуары будущей операции и переоделся в привычную афганку, к нему снова подошел Чечетов.
— В общем, так, капитан, старших я здесь назначил, значит, обойдутся без нас. А тебя приглашаю в гости. Нам еще надо поговорить. Все-таки не на рыбалку собрались. А здесь разве поговоришь, особенно когда веселье начнется.
Местом своей резиденции майор Чечетов избрал домик дежурной эскадрильи вертолетчиков. Правда, почти весь дом пустовал, а Владимир Андреевич занимал одну небольшую комнату с видом на летное поле, где вместо вертолетов стояли танки и БМП учебного батальона. В комнате было чисто убрано, мокрая тряпка вместо половика лежала на пороге. Обстановка была почти спартанская. В углу стоял небольшой стол, возле него два стула с деревянными спинками. С противоположной стороны застеленная кровать на манер тех, что стоят в ангаре, над кроватью вместо ковра висела большая политическая карта мира. У изголовья стояла тумбочка, на ней стоял мутный граненый стакан с какими-то давно засохшими цветами. У дверей возвышался небольшой кривоногий буфет, верхние полки которого были заставлены книгами и брошюрами, а на нижней стояли стаканы, тарелки, гора ложек и вилок.