На столе появилось две бутылки дагестанского коньяка, фляга с родниковой водой, ярко-красные помидоры, зеленый лук, огурцы. Рядом стоял «кирпич» серого хлеба, открытая банка «лосося», кружок копченой колбасы. Майор, орудуя самодельной финкой, нарезал тонкими пластами соленое сало.
Офицеры сели за стол, Чечетов вскрыл бутылку коньяка, налил по полстакана.
— Ну, давай за знакомство, заместитель. И чтоб были на «ты», — поднимая свой стакан, произнес Чечетов.
Чокнулись и, как положено военным, одним глотком осушили. Жуя стебель зеленого лука, майор задумчиво произнес:
— Довелось три года назад побывать в Москве, купил тогда ящик этого коньяка. Да вот осталось две бутылки, раньше держал для какого-то торжественного повода. А вчера подумал, задание серьезное, и если убьют, что ж, пропадать добру, что ли?
Он снова наполнил стаканы и сказал:
— Ты закусывай, Игорек, а то быстро окосеешь, а нам ведь еще надо по душам поговорить. Это в пехоте с кем попало можно идти на смерть, а нам, диверсантам, все надо знать друг о друге, чтобы потом не бояться за свою спину. Ну, вздрогнули.
Они снова выпили, Игорь закусил салом с хлебом, надкусил большой помидор.
— Так что тебе рассказать, Володя? — спросил он.
— Все.
— В общем, жизнь у меня началась как у всех, ну не у всех, так у большинства. Родители-трудяги, сын-балбес, восемь классов, потом ПТУ. За три года насмотрелся на совдеповский пролетариат, нет, думаю — это не для меня. Все-таки потомственный кубанский казак, деды-прадеды служили в пластунах, чем я хуже? Решил себя попробовать на военной стезе, поступил в Благовещенское общевойсковое командное училище, благо в тот год был недобор. Начал учиться, понравилось. Да к тому же училище имело лишь название «общевойсковое», а на самом деле там «ковали» кадры для морской пехоты и фронтовой разведки. Учили нас всему, что должны знать разведчики: рейды по тылам, засады, налеты на штабы, узлы связи. Стрельба до рези в глазах, до глухоты, вождение боевой техники, рукопашный бой. По окончании училища был направлен в отдельный разведбатальон Черноморского флота, через полтора года откомандирован в разведку воздушно-десантной дивизии. Через полгода направлен в отдельный полк береговой обороны Калининградской военно-морской базы. Оттуда бросили в Узбекистан, в Чирчикский учебный центр ДШБ, потом был и Североморск, Хабаровск, Тула, Петропавловск-Камчатский. В общем, нигде я более полугода не задерживался. Приезжал, обживался, притирался к новым условиям. Затем участие в каких-нибудь учениях, и все — «труба зовет», еду осваивать новое место службы. За почти десять лет службы в спецназе я прошел шесть учебных центров и несколько различных курсов, хотя все это время числился за морской пехотой ЧФ.
— В боевых операциях участие принимал? — снова наливая коньяк, спросил майор.
— Нет, даже когда писал рапорта с просьбой направить в «горячую точку», получал лишь нагоняй от руководства.
— Я так и думал.
— Что ты думал?
— Ты — «терминатор».
— Не-е понял, — тягуче произнес капитан, глаза его округлились, и он не мог уразуметь, у кого из них двоих началась «белая горячка».
— Ну что тут понимать. Ты относишься к элите, к стратегическому резерву разведки Генштаба. Таких, как ты, долгие годы готовят, любят и лелеют. Не дают засидеться на одном месте, чтобы не обзавелся семьей. Постоянно в боевой готовности, все время работа с новыми группами. И все время на пределе. В любой момент тревога может оказаться не учебной, и тебя с твоей группой могли бы забросить куда угодно. Для современной авиации нет расстояний, и через несколько часов джунгли Никарагуа, Анголы или Аравийская пустыня. Говорят, но не знаю, насколько это правда, эта идея принадлежит доблестному маршалу Тухачевскому. Еще в тридцатые годы он организовал первый стратегический резерв из молодых офицеров. Со временем этот институт подмяло под себя ГРУ, и теперь только военная разведка обладает монополией на «терминаторов».
— Почему «терминаторы»? — не унимался Волин.
Прежде чем ответить, майор выпил свой коньяк, закусил огурцом с колбасой и только после этого произнес:
— Раньше вас как будто и не существовало. Но во второй половине восьмидесятых нашим удалым генералам довелось посмотреть киношедевр американской фабрики грез под названием «Киборг-убийца», где синтетический человек — «терминатор» — пачками уничтожает все живое. Это так понравилось нашим военачальникам, что они дружно решили дать название своему стратегическому резерву «Терминатор», что по-русски можно перевести как «машина для убийства», или «абсолютное оружие».