Пока жив Лазарь, многие сидят на иголках. В нашем мире действует такое правило: если есть сомнение – сомнений нет!
Вот только, ребята, не пошли бы вы все, а?! Я – человек гражданский. И все ваши проверки на вшивость я видал в одном месте.
– У нас есть достоверная информация. За последний месяц Лазарь дважды побывал на Рыбальском острове…
– Денис, иди-ка ты лесом! – перебил его я.
– Что?
– Что слышал. Еще раз послать? Могу и дальше.
Тормозит мой старый приятель. Как-то непривычно генералу отправляться в пешее эротическое путешествие.
– Дэн, давай раз и навсегда. Я знаю, как работает наша контора. Нет человека, нет проблемы. Я когда-то был ее частью, поэтому не буду подвергать сомнению ваши методы. Но у каждого есть право – туда или сюда. Я для себя все решил.
– Неужели?
– Ага. Есть что-то еще или я пойду?
– Сиди!.. – заявил Денис и ослабил галстук. – Вообще-то, ни о чем таком речи не идет.
– Да неужели?
– Да. Мы понимаем, что Лазарь… в общем, он сам по себе. За стремное дело никогда не возьмется, скорее уедет. Весь этот бандеровский шабаш ему до одного места. – Денис отпил из бокала, взялся за мясо.
Я подозрительно прищурился и поинтересовался:
– Давно вы такими умными стали?
– Всегда были. Помимо прочего, у новой киевской власти нет ресурса и главное – денег для того, чтобы нанять такого спеца, как Лазарь. Он это понимает. Мы тоже. Все в курсе.
В общем-то, да, все правильно. Дурак тот, кто думает, что любой просто взял и заказал, кого захотел. Хозяина центрального рынка, владельца заводов и шахт, главу соседнего государства. Чтобы так вот заказывать, надо самому силу иметь. Хотя бы равную. Это правило действует не только в уголовщине, оно одно для всех. Если те же украинцы придут к Лазарю и закажут нашего президента, то он возьмет с них предоплату, после чего сообщит в Москву и будет на сто процентов прав.
Другой вопрос – какого хрена Лазарь делал на Рыбальском? Что он там забыл, если это правда?
– Какие у вас данные по Лазарю, да и вообще по тому, что там происходит?
Дэн нервно покрутил в пальцах ножи ответил:
– Если честно, то никаких.
– Неужели?
– Да. Песец полный. Все с ног на голову перевернулось. Те люди, которые раньше работали с нами, теперь в бегах, оттерты от дел либо уже совсем кончились. Ты знаешь, как там сейчас решается. Самоубийство, катастрофа, что угодно. А остальные… Ты можешь себе представить, что такое вербовать в Киеве?
– Сложнее, чем в Ираке?
Дэн пожал плечами. В конце концов, и я и он подбирали агентуру в Ираке. В том, еще саддамовском.
– Короче, у нас есть целые базы – прослушка, перехваты, все такое. Но толку от этого близко к нулю. Разрушена система государственного управления. Мы не знаем, за что хвататься и на какие рычаги нажимать. Все понимают, что времени нет совсем. Надо урвать, что уж получится, и плевать, как именно. Полно отморозков. Короче, революция…
Нет, Дэн. Это не революция.
Пока еще.
– Моя задача?
– Первая – выйти на Лазаря. Оценить обстановку и действовать по ситуации.
Такие вот обтекаемые фразы намекали на очевидность. Если я установлю, что Лазарь переметнулся и работает на украинскую разведку, то должен буду его убрать. Конечно, это правильно. При таком развитии событий Лазаря и в самом деле лучше списать в расход. Он опасен даже не столько как исполнитель, сколько как инструктор и организатор высочайшего уровня, способный за несколько месяцев создать и ввести в действие террористическую сеть, раскинутую по всей России. Такова и была его задача в «Вымпеле». Организация и поддержка прогрессивных движений – так вот красиво это называлось. Под правильными словами скрывались саботаж, политические убийства, подрывные действия, дестабилизация.
– Выйти на Лазаря с чем?
– С предложением поработать на нас. Нам нужна сеть в Киеве.
– Он на это не согласится.
– Убеди.
В общем-то, да. Убеди старого волка, за плечами которого, как и у всех нас, собственное, личное кладбище. Заставь такого монстра встать на сторону державы, которая ведет тайную, совсем небольшую войну против Украины.
В конце концов, если ты долго живешь в какой-то стране, то поневоле становишься ее патриотом. А Лазарь там с девяностых. И Киев он почему-то выбрал сам, хотя родом из другого города.