— О да. На лице мистера Монтроуза промелькнуло подобие улыбки. — Вы можете быть абсолютно уверены, что Джулиус не будет упомянут ни в одном из завещаний, составленных Руфусом Брайтоном.
— Понятно. — С вопросом о Джулиусе было покончено. — Что вы можете рассказать о слугах?
— У них в штате горничная, экономка, повар и шофер. И конечно, мисс Хант сестра, прибывшая с мистером Брайтоном из Нью-Йорка.
— Да, да, ни в коем случае не стоит забывать мисс Хант, — пробормотал себе под нос Шейн.
— А?
— Нет, ничего. — Шейн небрежно взмахнул рукой. — Все слуги живут в доме? Как давно они приняты на службу?
Давно. Кроме шофера. Он живет в квартирке над гаражом, а наняли его непосредственно перед нашим приездом из Нью-Йорка, чтобы было кому водить лимузин. Все остальные — постоянный персонал, проживают в доме круглый год.
— Спасибо, поблагодарил Шейн. — Я немного поброжу по дому. — Он вышел, оставив мистера Монтроуза одного.
В доме Шейн оставался не более пяти минут. Вскоре он вышел и направился к гаражу, который был отделен от остальной территории невысокой живой изгородью. К бетонной стене гаража была прикреплена металлическая лестница, которая вела в квартиру на втором этаже.
Шейн начал подниматься по ней и достиг примерно середины пути, когда его остановил хриплый окрик. Глянув вниз, он увидел массивную фигуру человека, выходящего из гаража. Красное мясистое лицо со сросшимися на переносице бровями и низким лбом было обращено в его сторону. На мужчине поверх формы шофера был грязный комбинезон. Он держал измазанную машинным маслом тряпку, о которую вытирал руки.
— Куда лезешь? — прохрипел он.
Опершись о перила, Шейн широко ухмыльнулся:
— Собираюсь нанести визит вежливости шоферу. Ты случайно не он самый?
Отбросив в сторону ветошь, мужчина подошел к лестнице и взглянул на Шейна близко посаженными глазами:
— Тебе там нечего делать.
Шейн укоризненно произнес:
— Разве так приветствуют гостей?
— Мне не нужны гости. — Шофер, моргая, медленно поднимался по ступеням. Ресниц у него совсем не было, и их отсутствие придавало его физиономии немного нелепый, голый вид.
— Но один гость у тебя уже появился, — сказал Шейн.
— Ты думаешь? — угрюмо пробормотал шофер. Потом, оттолкнув Шейна, поднялся на пару ступенек выше него.
С прежним дружелюбным выражением на лице Шейн тоже занес ногу, чтобы шагнуть на следующую ступеньку.
— Не торопись, приятель. — Шофер положил грязную руку на плечо сыщику.
Шейн неторопливо проронил:
— Убери руку.
Бросив на него злобный взгляд, шофер поднялся ещё на три ступени и загородил дорогу:
— Говори, что тебе надо.
— Давай поднимемся выше, — предложил Шейн.
— Нет, будем говорить здесь.
Глаза Шейна вспыхнули от ярости, однако через секунду взгляд его стал холодно-сдержанным. Потом сыщик изобразил улыбку, но она больше напоминала волчий оскал.
— Ты что-то прячешь, если боишься пустить к себе. Шофер неуверенно заморгал:
— Ты, наверное, тот самый рыжий сыщик, о котором они толковали вчера вечером?
— Сейчас я вручу тебе верительные грамоты, — пообещал Шейн.
— А, брось, примирительно сказал шофер. — Я готов с тобой разговаривать. А в свою комнату пускать посторонних не обязан. Вдруг у меня там женщина? Давай спустимся и потолкуем.
— Именно из-за женщины, — с плохо скрытой злостью бросил Шейн, — я и хочу подняться к тебе.
Неожиданно на лице шофера промелькнуло паническое выражение. Его измазанный машинным маслом кулак взметнулся вверх и обрушился Шейну на челюсть. Сыщик отпрянул назад, пытаясь ухватиться за перила. Изрыгая ругательства, шофер поднял ногу в тяжелом ботинке и изо всех сил пнул Шейна в лицо.
Ограждение лестницы рухнуло, и потерявший сознание Шейн бессильно сполз вниз.
В себя он пришел, когда солнце уже садилось за горизонт. Он лежал на сиденье своего автомобиля, припаркованного в боковой улочке. Сев, он потряс головой и осторожно ощупал лицо. В зеркале заднего обзора он увидел здоровенный синяк на лбу и запекшуюся кровь на поцарапанных щеках. Наклонившись над рулевым колесом, он обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Из его разбитого рта хлынул поток отборных ругательств.
Через некоторое время Шейн выпрямился. Чувство юмора постепенно возвращалось к нему.
— Подумать только, — вслух произнес он, — ведь вечером у меня свидание с темпераментной блондиночкой.