Ему не терпелось узнать ответ на телеграфный запрос на Кубу. Ответ поступил, и он попросил дежурного зачитать его.
«Не понимаю ваших слов причастности убийству. Мне нечего скрывать Моя поездка оплачена мисс Гордон, желавшей занять мое место медицинской сестры для данного пациента, по личным причинам мне неизвестным. Схожу ума беспокойства. Объясните всё или мне лучше вернуться Миртл Годспид».
Шейн попросил клерка отправить ей телеграмму с советом не беспокоиться, но быть готовой к возвращению, чтобы в случае необходимости выступить в роли свидетеля.
Потом он лег и сразу же уснул. Теперь у него были не только догадки и подозрения — он располагал фактами, законченным делом, которое мог преподнести на блюдечке Пейнтеру, преподнести, как только рассчитается с несколькими лицами.
XIV
На следующее утро Шейн проснулся рано. Все члены его тела оцепенели и нестерпимо ныли, но опухоль с лица почти спала. Предпринятый им весьма болезненный осмотр правого бока и руки убедили его в том, что по крайней мере ещё несколько часов он сможет обойтись без врачебной помощи. Он позвонил парикмахеру и попросил подняться к нему и побрить, одновременно заказав в номер завтрак и утреннюю газету. Пока его намыливали и скребли щетину, он просматривал заголовки. Большая часть информации на первой странице была посвящена похищенному шедевру. Подчеркивалось то обстоятельство, что Хендерсон действовал как агент Брайтона, и газета задавалась вопросом, не существует ли связи между пропавшей картиной и насильственными смертями в особняке Брайтонов.
Сделав всё возможное чтобы очистить от щетины изуродованное лицо Шейна, парикмахер закончил работу в тот момент, когда официант вносил в номер завтрак. Пережевывая еду и прихлебывая горячий кофе, Шейн продолжал читать интересующие его новости, в которых под разными углами рассматривалось самоубийство доктора Педикью. Губернатор Флориды ещё раз выступил с угрозой провести расследование компетентности высших полицейских чинов, удвоив при этом награду за содействие в раскрытии преступления. Сумма награды, предложенная Пейнтером, не изменилась. В заявлении для печати он дал честное слово, что тайна будет раскрыта сегодня к полудню.
Просмотрев газету и покончив с завтраком, Шейн прилег и закурил. Прищурив глаза, он прикидывал в уме детали своих планов на будущее. Многое зависело от простого везения и его способности убеждать. Он нахмурился, мысленно представляя реакцию различных действующих лиц, подумав о мерах, которые следует предпринять на случай непредвиденных обстоятельств. Докурив сигарету, он поднялся и подошел к телефону. Номер Брайтонов в книге абонентов отсутствовал, и он позвонил в справочное. Потом набрал номер особняка Брайтонов и попросил позвать мистера Монтроуза. Когда тот взял трубку, сказал, что говорит он, Шейн.
Услышав вопросительное «да» (по тону, правда, можно было предположить, что Монти предпочел бы сказать: «Ну и что из этого?»), Шейн продолжал:
— Какое ужасное происшествие с Хендерсоном! Похищение бесценного шедевра. — На этот раз «да» мистера Монтроуза было произнесено с утвердительной интонацией.
— Интересно, это действительно был Рафаэль?
Мистер Монтроуз осторожно признал, что он подобной возможности не исключает.
— Я, — сказал далее Шейн, — поддерживаю контакт с лицами, у которых в настоящий момент находится картина.
Изумленный вздох мистера Монтроуза подтвердил предположение Шейна, что сегодня его собеседник — само внимание.
— Вы?!
— Мне поручили вести переговоры о возвращении картины, — невозмутимо продолжал Шейн.
На другом конце провода мистер Монтроуз возбужденно спросил:
— На каких условиях?
— Вы имеете полномочия действовать от имени мистера Брайтона?
— Да, конечно. У меня законные полномочия. Однако я вас не понимаю.
— Мой клиент — некий мистер Рэй Гордон из Нью-Йорка, — сообщил Шейн. — Он выдвигает вполне разумные условия, поскольку хочет избавиться от полотна, пока оно не сожгло ему руки. Он просит десять тысяч наличными.
Снова послышался вздох, причем Шейн затруднился определить, означал он облегчение или гнев. После непродолжительной паузы последовал осторожный ответ мистера Монтроуза:
— Сумма неоправданно велика.
— Давайте говорить начистоту, — произнес Шейн. — Вы отлично знаете — это баснословно дешево.