Выбрать главу

— Сначала мне надо кое в чём убедиться самому. — Глаза Пейнтера блестели от возбуждения. — Прежде всего, разобраться с подставной сестрой. А потом — труп в сундуке. Подумать только! — От волнения он сильно ударил Шейна по плечу. — Если всё обстоит так, как ты утверждаешь, это будет преступление года!

Едва не взвыв от боли, Шейн поспешно отошел от чересчур возбужденного полицейского.

— Так стоит они пятисот зелененьких? — поинтересовался он.

— Спрашиваешь! — довольным голосом ответил Пейнтер.

Он повернулся, намереваясь выйти, но в это время в комнате появился Пелхэм Джойс. Шеф сыщиков произнес:

— Мне не всё ясно насчет картины.

Опередив с ответом Джойса, Шейн сказал:

— Официальное заявление о картине пусть лучше сделает Хендерсон, но в общих чертах произошло следующее: картину он отыскал в Европе и принял её за подлинник Рафаэля. В то время Хендерсон числился в штате у Брайтона.

Чтобы вывезти её в Америку, он выдал картину за подражание Рафаэлю и поверх оригинальной подписи маэстро поставил: «Р. М. Робертсон». По прибыли в Майами картину у него украли, и по чистой случайности она оказалась у меня, я провел переговоры с Гордоном и Монтроузом — оба стремились заполучить её во что бы то ни стало — свел их и ухитрился сделать так, что каждый думал, что покупает картину у другого, у Монтроуза экспертом был Хендерсон, определивший картину как подлинник, Гордон же привел своего специалиста — мистера Джойса. Прежде чем совершить сделку, — бойко продолжал Шейн, ощущая в кармане приятную тяжесть двадцати тысяч долларов, о которых Пейнтер не имел понятия, — Хендерсон с торжественным видом начал соскабливать фамилию Робертсона, чтобы показать нам подлинную, по его мнению, подпись Рафаэля. Однако — здесь Шейн весело хмыкнул, — Джойса так просто вокруг пальца не обведешь. Ему показалось, что подпись Рафаэля поддельная, и он настоял, чтобы её тоже соскоблили. Когда сняли и этот слой краски, под ним обнаружилась фамилия Робертсона.

— Невероятно! — воскликнул Пейнтер. — Выходит, Хендерсон пытался всучить подделку?

— Думаю, что нет, вмешался в разговор Пелхэм Джойс. — Репутация мистера Хендерсона безупречна. Несомненно, он совершенно искренне полагал, что полотно принадлежит кисти Рафаэля. Это ошибка в суждении, а не мошенничество.

Подойдя к картине, Пейнтер посмотрел на неё с интересом:

— Она стоила жизни трем людям, а получается, что фактически не стоит ломаного гроша.

— Сейчас к ней никто интереса не проявляет. — Пожав плечами, Шейн обратился к Джойсу: — А если мы возьмем её в качестве сувенира?

— Прекрасная мысль. — Палец Пелхэма Джойса ласково прошелся по полотну. Внезапно лицо его освети лось. — У меня в студии найдется для неё свободное местечко.

В комнату стремительно вошел коронер, и Пелхэм Джойс, скатав холст, обернул его бумагой.

Шейн сказал Джойсу:

— Идемте, больше нам здесь нечего делать.

Когда они были уже у дверей, Шейн обернулся к Пейнтеру:

— Мы оба явимся по первому требованию.

Миновав полицейские заслоны, они сели в машину Шейна. Включая передачу, он от боли прикусил нижнюю губу. Его плечо мучительно ныло. Он снова перевел передачу в нейтральное положение и откинулся на сиденье.

— Останови какую-нибудь машину, — попросил он своего обеспокоенного спутника, — и отправь меня в больницу. А ты… не выпускай из рук… нашего… Рафаэля.

XVII

Прошло несколько часов, прежде чем Шейн пришел в сознание в отделении скорой помощи больницы Джексона. Скрипнув зубами, он сел и поинтересовался, который час. К постели заторопился доктор, объявивший, что уже четыре и что он должен вести себя крайне осторожно и отдыхать, пока к нему не возвратятся силы.

— Отдыхать? Для отдыха у меня нет времени. Я нахожусь здесь уже три часа. Где моя одежда? — спросил Шейн.

Доктор был прежний, тот самый, который промывал и перевязывал его раны, полученные во время ночной стрельбы. Пожав плечами, он сказал:

— Что ж, продолжайте упрямиться. В прошлый раз я просил вас вести себя осторожнее. Теперь вам придется лишний месяц проходить в гипсе, и всё потому, что вы бегали как ненормальный вместо того, чтобы лежать в постели.

Хмыкнув, Шейн потянулся за сигаретой. Потом снова потребовал вернуть одежду. Покачав головой, доктор крикнул санитару, чтобы тот принес одежду.