Я чувствовал себя легко и беззаботно, сам себе казался невероятно сильным и смелым, и меня совершенно не волновало, что мне угрожает опасность. Сняв ботинки, я подтянулся на толстой, как канат, лозе, уперся в стену ногой и что было сил подбросил тело вверх. Мне показалось, что прошла вечность, а не минута, прежде чем я сумел коснуться вытянутой рукой балкона. Зацепившись за него пальцами, я вновь подтянулся и перепрыгнул через перила.
С балкона мне были видны часть кровати и чья-то голая нога. Я сдвинулся чуть правее и достал из кобуры кольт тридцать восьмого калибра. Элен лежала на кровати, прижавшись к изголовью. Одежды на ней не было. В её глазах я прочел страх и отвращение. Её грудь поднималась в такт учащенному дыханию.
Больше я никого не заметил. С револьвером в руке я быстро влез в окно и оказался в комнате. Каким-то судорожным, неестественным движением Элен перекатилась на другую сторону постели. Мои глаза были направлены на нее, но я скорее почувствовал, чем услышал какое-то неясное шевеление справа. Резко обернувшись, я выхватил револьвер. В следующий момент на меня прыгнул Рат. Его заостренное лицо, похожее на морду хорька, было искажено ненавистью, в правом кулаке зажат нож. Размахнувшись, он попытался вонзить его мне в живот. Не раздумывая, я ударил рукой по сверкнувшему лезвию, почувствовав, как нож наткнулся на мой револьвер. Кольт выскользнул из моей руки и упал на пол.
Рат вновь бросился на меня. Я вовремя отступил на шаг в сторону, и, когда острие ножа, казалось, должно было неминуемо вонзиться мне в грудь, перехватил его руку и как тисками сжал его кисть. Свободной рукой мне удалось удержать его за локоть.
Я начал медленно поворачивать нож, пока его кончик не оказался как раз напротив его груди. Моя рука скользнула вниз, накрыв его руку с зажатым в ней ножом.
Другую руку, крепко державшую его локоть я отвел назад, потом с силой толкнул вперед. Нож вошел в тело бандита медленно, словно нерешительно, сначала на дюйм, потом на два, казалось, никакая преграда из костей, мяса и сухожилии не в состоянии остановить уходившую всё глубже и глубже сверкающую сталь.
Пошатываясь, Рат отступил назад, рот его перекосился. Возможно, на меня продолжал действовать морфий или просто кровь пульсировала быстрее обычного в моих жилах, но мне показалось, что лицо бандита выражало не ужас, не боль и страдание, а какое-то порочное противоестественное сладострастие. Его губы оттянулись назад обнажив зубы, зрачки расширились. Я вспомнил слова Чатиты, что Рат испытывает наслаждение от причиняемой ему боли. А сейчас ему было больно, смертельно больно.
Секунд десять он оставался абсолютно неподвижным бессмысленно глядя на меня. Его руки медленно, словно нерешительно тянулись к рукоятке ножа. Со сладострастным выражением на лице он опустился на колени. Опрокинувшись на спину с торчащим в груди ножом, он захрипел и спустя минуту умер.
Я забыл напомнить ему о Чатите. А жаль, мне показалось, что он умер счастливым.
Подняв с пола кольт, я обернулся в сторону постели. Каждый нерв в моем теле был напряжен. Бросившись ко мне в объятия, Элен уткнулась головой в мое плечо и громко разрыдалась.
— О Шелл, Боже мой, Шелл! — несколько раз повторила она.
Потом ещё крепче прижалась ко мне обнаженным телом. Она вела себя как безумная, попеременно прижимаясь ко мне, целуя и обнимая, поглаживая руками, словно не знала, как выразить свою благодарность.
— Элен, дорогая, — сказал я. — Здесь есть ещё кто-нибудь?
Она отшатнулась от меня, только теперь вспомнив, что не всё ещё позади, что нас поджидают новые опасности.
В доме Хэммонд. Больше никого. — Она говорила короткими фразами, её дыхание было прерывистым. — Рат готовился, он собирался. — Она содрогнулась. — Я думала, он зарежет меня. Потом мы услышали шум снаружи. Я не могла понять, что это. Когда увидела тебя, подумала, что он убьет нас обоих.
Я слез с постели. Кольт был по-прежнему в моей руке.
— А остальные?
— Здесь только Хэммонд. Внизу. В какой комнате, я не знаю. — Она немного помолчала. — Шелл, что ты собираешься делать?
Я усмехнулся. Кровь продолжала пульсировать в моих висках.
— Собираюсь убить его.
Облизав губы, она пристально посмотрела на меня. Потом откинулась назад, заведя руки за спину. Её крепкие маленькие груди, напоминавшие аккуратные холмики, выступали вперед, живот втянулся. Согнув в коленях длинные, стройные ноги, она продолжала молча смотреть на меня.