Оставайся там, пока я не появлюсь, и не спускай с неё глаз, пока она не войдёт в контакт с высоким светловолосым англичанином. Тогда переключайся на него. Его около сорока, блондин с голубыми глазами. Не упусти его. Теперь он для нас самое важное лицо в этой компании. Я приеду, и если мы с англичанином останемся вдвоем, а девушка уйдет, то следи за ней, в противном случае наблюдай за англичанином.
Потом я оделся, наскоро позавтракал и сел в автобус, ехавший в Тихуану. Парень за рулем держал порядочную скорость, но когда неподалеку от Палм-Сити нас нагнал коричневый кабриолет, мне показалось, что мы еле плетемся. За рулем автомобиля сидел Эшкрафт.
Я вновь увидел этот кабриолет стоящим перед домом из необожженного кирпича. Чуть подальше, за перекрестком, притворяющийся пьяным Хупер разговаривал с двумя индейцами в форме мексиканской армии.
Я постучал в дверь.
— Кто там? — послышался голос Лэйлы.
— Это я, Паркер. Сдается мне, Эд вернулся.
— Ох! — воскликнула она, и наступила тишина. Затем вновь раздался её голос: — Входи.
Я толкнул дверь и вошел. Англичанин сидел, откинувшись на спинку стула, упершись правым локтем в стол и сунув руку в карман пиджака, — если в кармане у него пистолет, то он явно нацелен на меня.
— Привет! — обратился он ко мне. — Я слышал, у тебя насчет меня какие-то домыслы?
— Можешь называть это домыслами. — Я придвинул стул и уселся рядом с ним. — Но не стоит обманывать друг друга. Ты велел Гусиной Шее убрать свою жену, чтобы дорваться до её состояния. Ты совершил ошибку, выбрав для этого дела такого кретина, как он, кретина, который сначала устроил резню, а потом потерял голову. Он смылся только потому, что какие-то парни ткнули в него пальцами! Небось, так перетрухнул, что несколько часов езды по горной дороге показались ему путешествием на край света! И куда же он смылся? В Мексикали! Нечего сказать, хорошенькое местечко! — Я не переставал молоть языком. — Ты не дурак, Эд, но я тоже. Я заберу тебя отсюда в наручниках и отвезу на север, но спешить мне некуда. Если я не смогу сделать это сегодня, то охотно подожду до завтра. В конце концов, я тебя сцапаю, если кто-нибудь не опередит меня.
Впрочем, я не огорчился бы из-за этого. У меня за поясом, под жилетом, пистолет. Если ты велишь Лэйле достать его оттуда, мы сможем спокойно поговорить.
Он медленно кивнул, не сводя с меня глаз. Девушка подошла ко мне сзади, сунула руку мне под жилет, и мой черный пистолет покинул меня. Прежде чем отойти в сторону, она на мгновение приложила острие ножа к моей шее — деликатное напоминание.
— Вот и отлично, — проговорил я, когда она передала мое оружие англичанину, спрятавшему его в карман. — Мое предложение таково: вы оба поедете со мной за границу, чтобы избежать насильственной выдачи вас правительством, и вас арестуют. Мы сразимся в суде. Я не вполне уверен, что мне удастся доказать вашу причастность к этим убийствам. Если не удастся — вы выйдете на свободу. Но если я добьюсь своего, а я надеюсь так и будет, то вас наверняка вздернут. Какой вам смысл бежать? Чтобы провести остаток жизни скрываясь? И только затем, чтобы, в конце концов, вас сцапали или пристрелили при попытке бежать? Послушай, Эд, тебе не удастся спасти свою шкуру, но что будет с деньгами, которые оставила твоя жена? Ведь из-за них ты и начал всё это, из-за них велел убить свою жену. Предстань перед судом, у тебя появится шанс получить их. А если сбежишь, тебе придется навсегда распрощаться с ними.
Я пытался склонить Эда и его девицу к бегству. Если бы они позволили себя арестовать, возможно, удалось бы добиться обвинительного приговора для одного из них, но шансов было немного. Всё зависело бы от дальнейшего развития событий. От того, сумел ли бы я доказать, что Гусиная Шея находился той ночью в Сан-Франциско, а я думаю, что у него нашлась бы масса доказательств обратного. В доме миссис Эшкрафт не удалось обнаружить отпечатков пальцев убийцы. Но даже если бы мне удалось убедить присяжных в том, что Гусиная Шея находился в ту ночь в Сан-Франциско, я должен был ещё доказать, что именно он совершил преступление.
Затем предстояло бы самое трудное: доказать, что убийство совершено по поручению одного из подозреваемых, а не по собственному почину.
Потому-то я и хотел, чтобы эта парочка скрылась. Безразлично, что они предприняли бы и куда отправились, лишь бы сбежали. Я верил в удачу и знал, что сумею извлечь выгоду из их побега.
Англичанин напряженно размышлял. Я понимал, что больше всего озадачил его своим рассказом о Гусиной Шее. Наконец он расхохотался: