И вдруг пустыня сменилась клубами серого тумана.
– Мы умираем? – спросила я Отшельника.
– Еще нет, но надо поторопиться.
Моих ног коснулось что-то пушистое, но холодное. Кения.
– Что ты хочешь за то, чтобы донести нас до флерсов и Эльвисы? – спросил Шон.
Страж посмотрел в глаза мне, потом Шону.
– Хочу, чтобы Пати пополнила мои запасы кофе, – произнес он с еле заметным намеком на улыбку.
Мы с инкубом переглянулись.
– Хорошо, – ответила я, и Страж сделал шаг навстречу.
Ой, а сделки ведь скрепляются, – успела подумать я, глядя в приближающиеся желтые глаза.
Больно почти не было, он аккуратно царапнул клыками мне губу и слизал кровь.
– Если захочешь облегчить муки – зови, – тихо проронил он, а потом, схватив нас с Шоном, как два мешка, под мышки, сорвался вверх.
Кения! – успела испугаться я. Но фамилиар вдруг оказался у меня на груди, ему явно нравился полет, он довольно щурился.
Мы летели в сером сумраке, и страха не было. Одной рукой придерживая Кени, вторую я протянула Шону. Он тоже не переживал, верил, что нас спасут.
Вдруг полет оборвался, Страж поставил нас на ноги и, сделав шаг назад, исчез в клубах тумана.
Я выпала в реальность, поняв, что безвольно лежу в сильных руках Тони, рядом Венди, кряхтя, заносила в дом Шона «Чего он тяжелый такой, он ведь пустой…»
А дальше мной занялись Лиан и Пижма, Шоном – Эльвиса и Венди. И рассвет мы встретили, как двое тяжелобольных – в окружении любящих и заботливых родственников. Шон никого не видел, кроме меня, если и отводил взгляд, то на мгновение. Это здорово нервировало Эльвису, ведь она очень помогла ему, а он никак этого не оценил.
Пришлось мне поблагодарить ее за Шона, но это ее не смягчило. Импульсивная красная не сдержалась и немного раздраженно спросила:
– Что произошло? Что произошло между вами?
– Я больше не инкуб, – произнес Шон, и все молча уставились на нас двоих.
– Свет моей жизни сняла с меня проклятие. Подарила жизнь.
Все с каким-то благоговейным ужасом уставились на меня, и только Эльвиса фыркнула: «Да не может этого быть».
Она подошла к Шону и, закрыв глаза, начала его ощупывать, как это делают слепые, когда знакомятся.
– Новые шрамы, – горько и неодобрительно констатировала она, ее руки спустились на плечи и еще ниже и нервно запорхали, не находя «сбруи».
– Не может быть! – она широко распахнула глаза.
– У меня пальцы болят, – это вышло куда жалостливее, чем мне хотелось бы.
– Что ты отдала взамен? – Лиан моментально встал на грань истерики.
– Ничего, – твердо ответила я. – У меня было право его освободить, и я им воспользовалась. Месяц будут болеть обожженные пальцы. И всё.
– У тебя было право его освободить? – переспросила Эльвиса и поежилась. И вас принес Высший Демон…
– Он не демон, он Страж.
Пришлось рассказывать всё с самого начала, с подвала, где Тень терзала Шона всего несколько дней назад.
Когда я закончила тем, что Страж донес нас до дома в обмен на кофе, Эльвиса проронила:
– Не кофе ему нужно. Опять какую-нибудь пакость-экзамен устроит.
– Пусть устраивает, – улыбнулась я, улыбка вышла кривой, пальцы болели так, что хотелось тихонько плакать.
– Эльвиса, будь мне другом, – как-то по-детски и беззащитно попросила я. – Ты сможешь?
Она улыбнулась с материнской нежностью.
– Да уж как-нибудь переживу присутствие под боком одного неблагодарного засранца. Я рада быть тебе другом, Пати.
39
Тем же утром я закрыла и запечатала квартиру, отдала распоряжения в ресторане и мы уехали за город, в наше цветочное хозяйство.
Там к нам присоединилась зеленая пара беженцев и Ник Стивенсон. Бывший вожак принес новости: война вампов захлебнулась, Франс сжег интервентов. Благодаря правильной тактике стали известны практически все дневные лежки, и князь, рекрутировав волков, изничтожил днем всех, кто посягнул на его территорию. Свободные волки и вампы подписали нечто вроде пакта о сотрудничестве – волкам полагалась денежная премия при обнаружении неизвестного вампа или неучтенного ренфилда, а также мертвяки изъявили готовность предоставить желающим работу охранников и гарантии того, что на них не будут кормиться. Для волков это серьезное достижение – с их темпераментом трудно найти нормальную работу, и они вечно в безденежье, за исключением вожака да еще двух-трех сильнейших.
Фиалочка, Незабудка и Мальвочка, встретившие наше появление получасовым вопящим от радости фейерверком, пару дней не могли прийти в себя от восхищения двумя фактами – выздоровлением Пижмы и… Кисс. Ведь фамилиар была по сути своей подвижным кошкообразным разумным цветком, да еще и с толикой пьянящей розовой силы. Все флерсы льнули к такому чуду. Но Кисс, хоть и позволяла себя обожать трем маленьким флерсам, сама демонстративно любила только Лиана и почти не слазила с его головы. И, похоже, он привык к ней, как к шапке.